Нота насупилась и промолчала.
Ракитин не унимался:
– Пошла в отказ? Хочешь получить максимальный срок? Ну что ж, пальчики вот они. Сравним с теми, что на проводе и – небо в клетку.
Оперативник потряс дактилоскопической картой, чтобы просохли чернила. Нота потерянно смотрела на растопыренные грязные пальцы.
– Можешь помыть. Туалет слева по коридору, – сообщил милиционер. – Ожидай меня около кабинета. Я на сравнение отпечатков. Минут двадцать займет.
Нота вышла, помыла руки, вернулась к кабинету. В груди разрасталась тревога: сейчас вернется Ракитин и всё! Она следила за Легковой, держала в руках чертов провод и жутко ревновала. Это правда. И место, и время совпадают. Ее арестуют за убийтсво, ей не отвертеться.
Взгляд заметался по коридору – никого. Зародилась надежда. А ведь можно уйти. Ее никто не держит. Двадцать шагов по коридору – и там свобода! Перед выходом окошко дежурного. Она выберет момент, когда дежурный отвлечется на разговор. С ее слухом это не проблема.
Она сосредоточилась. Вот кто-то зашел в отделение, обратился к дежурному, загородил обзор. Лучший момент настал!
Нота пошла к выходу, вслушиваясь в окружающее пространство. Только бы проскочить.
И вдруг над головой услышала свою фамилию:
– Я брал Самородову на испуг, думал не придет.
– А она явилась.
Нота узнала голоса. Старший лейтенант Ракитин докладывал капитану Смирнову.
– Если бы не пришла, стала скрываться, значит, точно виновна, – объяснял коварную логику Ракитин.
– Молодая соплячка. Ее напугать – пара пустяков.
– Я так и сделал. Снял пальцы, вывел из кабинета. Если сейчас сбежит – виновна!
– Жалко, что на проводе нет отпечатков.
– Тонкий, следы смазаны, – посетовал Ракитин. – Но Самородова этого не знает. Если сбежит, я увижу ее в окно. Подождем.
«Не дождетесь», – прошипела под нос Нота и вернулась к кабинету оперативника. Теперь она была спокойна.
Глава 9
Аня Самородова с детства обладала особым слухом, она слышала сквозь стены. Сначала девочка не придавала этому значения, думала, что и остальные также хорошо слышат. Потом поняла, что в этом ее преимущество. Стала хвастаться сверстникам, ей не поверили.
Тогда Аня наглядным примером убедила Полину Ветрову. У подруги загорелись глаза – сколько секретов можно узнать!
– Никому не рассказывай. Это будет нашей тайной. Только мы будем пользоваться, – убедила Полина.
Подружки так и делали. Девочки много лет использовали способности Ани. Хитрили, избегали неприятных последствий своих шалостей, манипулировали школьниками, узнавали секреты взрослых.
Но оказалось, о способностях девочки догадывался совершенно посторонний человек. Когда Ане исполнилось пятнадцать лет, в интернат приехал мужчина лет семидесяти. Он переговорил с директрисой об Анне Антоновне Самородовой, которую никогда не видел. Гость заинтересовался вокальными способностями девочки и повел себя странно. Зоя Максимовна предложила послать за Аней. Однако столичный гость заверил, что сам ее найдет.
Мужчина вышел из здания, уединился на скамейке на спортплощадке и заговорил вполголоса:
– Аня Самородова. Я приехал к тебе. Приходи, поговорим. Я знал твоих родителей. У тебя особенная мама.
Так он повторил несколько раз, и Аня появилась. Она услышала свое имя, находясь с другой стороны здания, а когда упомянули ее маму, то не могла не прийти.
Девочка увидела пожилого мужчину с седым ежиком волос и спросила:
– Вы мой дедушка?
Гость ответил не сразу. Он с минуту вглядывался в ее лицо и остался доволен.
– Я знал твоего дедушку. И маму хорошо знал.
– Кто вы?