Сашка задумалась. Торговый центр «Олимпик» был ближе, и выбор вечерних нарядов там тоже считался лучше, но брать в «Олимпике» обувь – чистое безумие. А торговый центр «Базар» числился в дорогих, впрочем, хорошие туфли дешевыми и не бывают, к тому же «Базар» был чуть ли не за десять трамвайных остановок, и до трамвая пока добежишь…

Преподаватель объявил перерыв, и одновременно у Сашки в голове наступило прояснение. Если смыться с лекции прямо сейчас, то можно успеть в «Базар», пропустить английский, а потом вернуться как раз к семинару!

Она объяснила этот расклад Жанне, и обе понеслись в гардероб.

– Мне платье нужно, – говорила Сашка, обматывая шею большим и тяжелым шарфом. – И еще кое-что. А туфли у меня есть.

– Сколько тебе отжалели? – спросила Жанна, имея в виду – сколько Сашке удалось выклянчить у матери в связи с наступающим Новым годом.

А Сашка, между прочим, вовсе и не попрошайничала.

Мамина подруга, тетя Соня, у которой Сашка ночевала, утром выложила прямо на кухонный стол деньги.

– Клиент попался с большим приветом, – объяснила она. – Прямо силком в карман засунул. Я посчитала – втрое больше таксы. Деньги шалые, как с неба свалились, а шалые деньги в чулок прятать нельзя – не к добру, их хотя бы частично нужно по ветру пустить. Так что держи! И я правило выполню, и тебе подарок к Новому году!

– Ой! – только и смогла ответить Сашка, а потом бросилась тете Соне на шею.

– Мамке не говори, – предупредила тетя Соня. – А то мне уже влетело, что тебя балую.

– Так она же увидит…

– Что – увидит?

– Ну, платье…

Оценив сумму, Сашка ни секунды не маялась проблемой выбора: приобрести следует именно платье.

– Когда увидит – тогда и будем разбираться, – спокойно ответила тетя Соня. – Надо переживать неприятности по мере их поступления. Платье-то у тебя все равно уже будет, и на мусорку она его не понесет.

Подарок был сделан вовремя – он как бы открыл ту запертую дверцу, в которую Сашка с вечера стучалась лбом и кулаками…

Они с Жанной сели в трамвай, добрались до «Базара» и понеслись по обувным отсекам. А всякий знает, что мерить обувь, имея на себе шубу, пусть даже расстегнутую, и теплые сапоги, которые умаешься снимать-надевать, – занятие хлопотное, в одиночку вообще неосуществимое, поэтому Жанна как села, разувшись, на пуфик – так на нем и сидела, руководя Сашкой, которая таскала ей с полок одну туфлю за другой.

Естественно, они потратили кучу времени, а туфли не нашли. И Сашка, ежесекундно поглядывая на часы, понеслась по тем отсекам, где висела готовая одежда.

Длинные вечерние платья все, как одно, были черные. А ей требовалось платьице короткое, и вовсе не для того, чтобы похвастаться ногами. Просто у Сашки возник в голове план. Если бы она знала, что этот план ей подсказала Сана, – очень бы удивилась.

Длинная анфилада отсеков с праздничными нарядами кончилась, Сашка уперлась носом в стенку и отскочила – на стенке висели балахоны из черного бархата и совершенно нечеловеческого размера, с парчовыми розами на плечах и на груди. Тут ей, назалось бы, следовало развернуться и бежать к безнадежно отставшей Жанне. Но она сунула нос налево – и оказалось, там – поворот в закоулок, настоящий аппендикс, а в аппендиксе развешаны парики, как будничных, так и карнавальных цветов – зеленые, желтые, оранжевые и вообще пестрые.

Сашка чуть было не хлопнула себя по лбу – волосы!

Ее собственные для подсказанного Саной плана совершенно не годились.

Когда Жанна подошла, Сашка уже упрятывала в свой лаковый рюкзачок покупку.

– Я спросила, тут еще на третьем этаже платья есть, – сказала Жанна, чувствуя себя неловко – из-за нее Сашка потратила время и осталась без платья.