– Минут пятнадцать вам еще хватит с подружкой?

– Пфф.

– Ваша вода.

Забираю стакан и возвращаюсь к подруге.

Инна заканчивает переписываться и переворачивает телефон экраном вниз.

– Ин, ты сказала, что он не знает, почему ему не сказала?

– Я не знаю, оставлять ли ребенка.

– В смысле, ты не знаешь? Оставлять, конечно.

– А растить как, а если он не захочет?

– Ну, так ты его хотя бы спроси, а потом вместе решите. А если захочет?

– У меня все было распланировано. Учеба, потом ординатура.

– Возьмешь академ.

– Возьмешь... Тут уже если только в декретный идти. А кому я через два года нужна буду? Все забуду, практики не наработала.

Я даже представлять себя не хочу в ее ситуации.

– Почему со мной все сразу? – вытирает слезы, а они все льются и льются. Никогда ее такой не видела. Даже в самые сложные времена.

– Любишь его?

– Очень.

– А он?

– Пока не знает о ребенке, да.

– Значит, узнает и тоже обрадуется.

– Он зовет меня с собой в Европу, познакомить с родителями хочет.

– Он что, иностранец? – отпиваю свой коктейль.

– Нет, русский, родители просто уехали на год. Вот он к ним собирается и меня с собой зовет.

– Значит, серьезно настроен, – улыбаюсь, подбадривая ее. В каждом слове и моменте ищу положительное. – Не тяни, расскажи ему все. Кто он?

Инна замирает. Как будто не ожидала вопроса. Облизывает нервно губы. Глазами то в сторону бара, то в стол.

– Я его знаю, Ин?

– Видела точно, но я пока не хочу говорить. Боюсь сглазить.

– Ладно. Все равно рада за тебя.

– Он так целуется,… а в постели, что творит… – Откидывает голову на подголовник, прикрывает глаза и прикусывает нижнюю губу. – Я кончаю с ним по пять раз за ночь. Это просто… чума какая-то. Мне уже перед соседями стыдно, что у нас стон целую ночь, но как, если с ним только так.

Немудрено залететь…

А я проглатываю зависть. Нет, за подругу искренне рада. Завидую, что может вот так раскованно говорить об этом, не стесняться в постели, быть разной. Кончать при нем. Стонать.

Я вот как-то сначала зажата была с Глебом. Начала тайком посматривать эротические фильмы, какие там женщины раскрепощенные, свободные, но нести теперь это ни с того ни с сего в постель стесняюсь. Боюсь вопросов, типа, а с чего вдруг так решила? Сама себя в какую-то клетку загнала и не знаю, как вырулить. Настраиваю себя каждый раз, что это нормально быть открытыми, не стесняться друг друга, мы ведь влюблены. И я не проститутка и не шалава, чтобы так развязно, как в фильмах, себя вести. И хочется, и колется, и обсудить это не с кем. Где вообще эта грань что можно, а чего нельзя. Что этим мужикам нравится, что нет?

– Ин, все нормально будет. Езжай с ним в Европу, там расскажешь.

– Езжай… Тут еще одна проблема нарисовалась.

– О, боже. Все. Не надо больше никаких проблем. Тебе нельзя волноваться.

– Как тут успокоишься… Игнатова помнишь из моей группы?

– С челкой такой? Темненький?

–Да. Его в Ромашку распределили в кардиохирургию.

– Повезло.

Ромашка это центр имени Романова, где мой любимый папулечка - главврач.

– Мне на распределении пары баллов не хватило, чтобы попасть туда. А сегодня мне звонят и говорят, что Игнатову папа нашел место в другой больнице, тут освободилось и я следующая на очереди.

– Да?! Так это круто!

– Это круто было неделю назад. А сейчас я беременна, не знаю, оставлять ли ребенка, а ты советуешь ехать с парнем, знакомиться с родителями. Бля, вот че делать с этим всем?

– Во-первых, не ругайся, малышу это вредно. Во вторых, надо подумать.

С Инной мы вместе с первого курса. Сдружились сразу, несмотря на разницу в статусах. Мой папа – главврач, брат руководит фармацевтическим заводом, недостатка в чем-то я, в принципе, никогда не испытывала. У Инны мать-учитель, а папа - слесарь. И при этом она сама поступила на бюджет в мед.