– Ты что, расстроился?

– Нет, – сухо ответил Илья, продолжая смотреть прямо перед собой. – Просто мы так не договаривались.

Нехорошее предчувствие внутри меня усилилось, трансформируясь в нечто иное.

– А в чем проблема? – поинтересовалась я, стараясь держать голос ровным, пока по внутренностям всё сильнее разливалось горькое чувство досады. – Ты что, вида крови боишься? Вроде врачи не должны таким страдать.

– Дело не в этом, Маша. – Он наконец обернулся и строго посмотрел на меня.

– А в чëм же тогда?

– Я понятия не имею, как себя вести с девственницами.

– Думаю, примерно так же, как и со всеми остальными, – недоуменно пожала я плечами.

– Нет, в моём понимании это всё усложняет. По идее, я после этого должен буду жениться на тебе, – с раздражением заявил он.

Почему-то это меня кольнуло. Значит, всë-таки я оказалась права на его счëт. Илья действительно хотел со мной поразвлечься, не более.

– О, ты забыл о нашем уговоре? – уязвлëнно поинтересовалась я. – Мы встречаемся только три недели. Жениться на мне не нужно.

– Но в нашем договоре не было пункта о том, что ты девственница.

– Ладно. Если для тебя это такая проблема, тогда мне лучше уйти.

Я спрыгнула с кровати, судорожно оглядывая пространство вокруг в поисках своего платья. Обнаружив его на полу, быстро подобрала и, на ходу натягивая на себя, отправилась прямиком к выходу из квартиры.

Лицо горело огнём, и в груди пекло так, что не вздохнуть.

– Маша, подожди, – раздался сзади усталый голос Ильи.

Но я уже добралась до прихожей.

– Извини, что зря потратила твое время. Я и предположить не могла, что ты так к этому отнесëшься. Думала, наоборот, тебе будет приятно... – скороговоркой бубнила я, торопливо обуваясь и накидывая на плечи шубку.

Хотелось как можно скорее уйти из этой квартиры, сбежать от ужасной удушливой неловкости или хотя быть чуть-чуть ослабить давление её щупальцев на шее.

Покончив со сборами, я обернулась.

Илья стоял позади меня. Он всё ещё был обнажён по пояс. А в области ширинки на джинсах выпирал внушительный бугор. Почувствовав, как лицо обдало жаром, я поспешно отвела глаза.

Илья подошёл ближе и опëрся рукой на дверной косяк.

– Маша, прекрати. Раздевайся, не надо никуда уходить, – примирительным тоном попросил он, глядя на меня сверху вниз. – Я просто не ожидал... Останься.

Внезапно в груди всё сдавило, а глаза защипало от обиды.

– Ты всё испортил! – выпалила я.

Илья напряжённо смотрел на меня несколько секунд, изучая цепким взглядом. Потом медленно произнëс:

– Хорошо. Я отвезу тебя домой.

– Не надо, сама доберусь.

– Я сказал отвезу, – с нажимом повторил он.

Что-то было в его голосе такое, что я не осмелилась дальше спорить. Просто промолчала.

А он прошëл в комнату, подхватил со стула свою водолазку. Ловко надел её через голову, обтянув чёрной тканью мускулистый торс. Затем вернулся в прихожую, снял с вешалки пальто, взял ключи от машины и открыл входную дверь.

Спускались в лифте, глядя друг другу в глаза в давящей тишине.

От разочарования хотелось реветь, но при Илье я не могла себе этого позволить. Вместо того чтобы жалеть себя, старалась разозлиться. Только ничего не выходило.

Илья был чернее тучи.

Мне так хотелось, чтобы он сказал что-нибудь. Что угодно. Как-то сгладил эту ситуацию между нами. Потому что сама я вряд ли сейчас была способна на нечто подобное.

Откуда-то из глубин сознания поднималось знакомое мерзкое чувство вины. Заставляя сомневаться в каждом слове, в каждом поступке, который я осмелилась себе позволить в отношении этого мужчины.

Может, я и правда поступила некрасиво, молчав о своей девственности до последнего? А ведь я и вовсе не хотела говорить Илье о ней, думала, сам потом увидит и всё поймёт. И не сказала бы, если бы не эти его белоснежные простыни…