- Да, Лилия Михайловна, - останавливается и скользит по мне взглядом. – Отлично выглядите. Мне тоже нужно с вами многое обсудить, но давайте чуть позже. Роспотреб ждём, - с омерзением морщится, - с проверкой.

Демонстративно встряхиваю шуршащим целлофаном.

- Я купила новый рабочий комплект.

- Отлично, хвалю.

- Розовый! – Выразительно поднимаю брови.

- М... Хорошо.

- То есть вы не против?

- Почему я должен быть против? Купили сами, одежда явно не для операционной, – пожимает плечами.

Делает пару шагов в сторону лифтов, только он не учёл того, что новая Лилия Михайловна очень настойчива.

Преграждаю ему путь.

- Да, об этом я тоже хотела поговорить. Почему я не оперирую? - Дерзко приподнимаю подбородок.

- Лилия Михайловна, - останавливается и устало потирает висок. – Не всё сразу... Я на праздничной оперативке всё чётко объяснял, подождите немного.

В голове вспыхивает смутное воспоминание, как я торопливо выскакиваю из зала, сжимая в руке звонящий телефон. Там ещё что-то было важное?

- Я уже три месяца жду, когда мне позволят взять скальпель, - упрямо повторяю я.

- Лилия Михайловна, дорогая, - легонько хлопает меня по плечу, - давайте отложим ваши упрёки на потом. Роспортеб жду, будут помещения для вашего отделения проверять. Если хотите, сами курируйте этот вопрос...

Лихорадочно шуршу пакетом. Жаль, что он не в пупырку, сейчас бы щелкнуть пару шариков для упорядочивания мыслей.

Какого такого «моего» отделения? Что я пропустила?

- Вы сегодня странная такая, - по-отечески заглядывает мне в глаза, - Зайдите потом ко мне, обсудить многое надо. Я вам чай с ромашкой дам. От нервов помогает.

Открываю рот, чтобы задать следующий вопрос, но за спиной раздаётся громовой голос Олимпиады Демидовны.

- Аспиды проклятые, куда с коробками грязными? Ещё и сами без бахил!

– О господи, поставщики эти опять через главный вход всё тащат. - Гуляев вытягивает шею, пытаясь через моё плечо рассмотреть, что там происходит. – Как раз перед проверкой, чтоб их...

Он тут же забывает про меня и, решительно заложив руки в карманы, идёт наводить порядок.

- Подождите, Олег Альбертович, семеню, примериваясь к его широким шагам. – Чай с ромашкой - это хорошо. А Шаповалов-то где принимает?

- Какой Шаповалов? – даже не смотрит на меня, уже погрузившись в другую проблему.

- Ну психолог?

- Какой такой психолог? Их мне еще здесь не хватало, и без психологов чокнусь скоро, - машет на меня рукой. – Не было тут никаких Шаповаловых и не будет...

Чувствую себя так, будто на меня вылили ведро ледяной воды. На пару секунд замираю и хватаю ртом воздух в недоумении. Гуляев распекает двух растерянных рабочих, которые согнувшись под тяжестью огромной коробки, замерли на входе. Его голос доносится до меня, как сквозь вату.

- Я же сама видела сайт, - тихо шепчу, будто Гуляев может меня услышать.

Отворачиваюсь и медленно бреду прочь. Ноги в новеньких туфельках шаркают по плитам.

Моё приподнятое настроение тает, будто прикручивают лампочку с регуляцией света. Новенький костюм уныло свисает с руки и больше не сияет символом моей новой жизни.

Всего один день был у меня для того, чтобы почувствовать себя красивой, желанной и свободной от любых обязательств.

Когда долго и послушно сидишь много лет в болоте – тёплом и привычном, где даже грязь родная, а пиявки - знакомы, то кажется, что так и должно быть. А ещё все вокруг считают, что тебе повезло. У других и болото грязнее, и пиявки пакостнее, а у тебя-то вполне ничего, вполне уютненько.

А вчера я будто высунула голову из своей трясины. Оглянулась вокруг и увидела, что мир вокруг совсем другой!