- Присаживайтесь, - сосед гостеприимным жестом указывает мне кресло. – Обсудим ваши претензии и выработаем стратегию урегулирования.

Плюхается в соседнее кресло и по-свойски забрасывает руку на спинку.

- Хм... Может вы хотя бы оденетесь? Это же неприлично! – Сейчас я могу позволить себе менторский тон, потому что держу ноутбук так, чтобы букетом прикрывать нижнюю часть мужского туловища.

- Мне и так нормально. А вам?

- Мне тоже, - нагло вру.

Ставлю ноутбук на журнальный столик, невольно отворачиваюсь и опускаю глаза.

- Это неправда! Вам дискомфортно, но вы стесняетесь в этом признаться. Ваш муж по дому в трусах не ходит? Может быть, поговорим об этом?

Удивленно поднимаю на него взгляд. Насмехается что ли?

Так и есть. Сидит развалившись и, ехидно щурясь, смотрит на меня. Будто ему доставляет удовольствие надо мной измываться.

Выдыхаю через нос, злобно раздувая ноздри. Чертов провокатор. Зря он надеется, что я, покраснев, выскочу, как нецелованая девица.

- Какое вам дело уже... Заканчиваете эти свои, мозгоправные штучки, – кручу пальцем у виска. - Вы повредили мой ноутбук, возмещайте ущерб.

- Мозгоправные штучки?

- Вы же психолог... – показываю пальцами кавычки.

- А, ну да. Из медицинского центра имени Романова, куда вы утром спешили на работу.

- Вы тоже, насколько я знаю. - Не выдержав, рявкаю. – Да оденьтесь вы уже! – Не видя никакой реакции, помявшись, продолжаю. - И сто тысяч компенсации могу принять на карту. Если быстро переведете, оставайтесь в трусах.

- Что-то дороги нынче ноутбуки, - цедит.

- Нормально. Пятьдесят – за подержаную технику, пятьдесят – моральный ущерб. Мне, знаете ли, не очень приятно созерцать ваши невусы. Я не на работе.

- Что-то и невусы дороги, я смотрю...

От его снисходительно-высокомерного тона на лицо падает забрало ярости.

- Хамло! Я... Я... Гулеву на вас докладную напишу.

- О господи, и эта туда же... – произносит разочаровано и встаёт. - Я смотрю, вы от своего муженька недалеко ушли. Сначала решил, вроде интеллигентная женщина, врач. А, что с вами, с Семирадскими разговаривать... Сейчас принесу ваш ущерб, ждите, – махнув в мою сторону рукой уходит в другую комнату.

- У меня другая фамилия, – растеряно шепчу вслед.

Сажусь в предложенное мне кресло и запоздало пытаюсь понять – если я победила, то почему на душе так пакостно. Вроде он сам виноват, но я-то веду себя, как вымогатель и истеричка. Интеллигентная женщина, да уж...

В бедро что-то колет. Опустив руку вниз, вытаскиваю кусочек белого картона, завалившийся в щель между подушками - посадочный талон на рейс в Париж, даты совсем свежие. Растеряно верчу бумажку в руках.

Как-то неудобно вышло. Еще с одним коллегой испортила отношения. Даже не познакомилась, а уже наорала.

Сосед появляется через пару минут, в джинсах и футболке. Вид у него совсем другой. Уставший, замотанный, ни следа от прежнего вальяжного плейбоя.

Кладет рядом с ноутбуком пачку денег.

- Вот, этого достаточно? Сто тысяч, как вы и хотели. А сейчас оставьте меня.

16. 15. Чем я хуже?

- Простите. Неловко получилось, – смущенно кручу в пальцах картонку. – Я обычно так себя не веду.

- Берите деньги, и уходите, – склонив голову, прижимает руку к груди. – Я вас очень прошу!

Странное дело, вот сейчас, когда он буквально суёт мне эти деньги, мне совсем не хочется их брать. Даже, наборот, готова сама заплатить, лишь бы он не смотрел на меня волком.

- У меня проблемы в семье... Сама не своя. Простите ещё раз. – Пытаюсь рывком встать с низкого и мягкого кресла, но с непривычки падаю в подушки.