- Могла бы сама заниматься ребёнком, - раздраженно бурчит муж. - Всё равно твоих копеек только на колготки и маникюр хватает.

Хочется уколоть мужа чем-то столь же едким, но я сдерживаюсь. До зарплаты Игоря мне также далеко, как до Пекина на шпильках. Конечно, он воспринимает мою работу, как несерьезное хобби.

Хотя мне неприятно получить упрёк за то, что моя карьера пластического хирурга была положена на ступени лестницы, по которой Игорь поднимался вверх.

- Игорь, не начинай. Ты же знаешь, как работа для меня важна.

- Конечно, вся отечественная медицина только на твоем ботоксе и держится, – недовольно бурчит, листая пальцем страницы. – Лучше парню внимание удели, подростковый возраст не за горами.

Обиженно поджимаю губы и сосредотачиваюсь на сырниках. Хотя, что толку дуться, если муж прав. Зарабатываю я немного, да и наш главврач не торопится открывать отделение восстановительной хирургии, а я отчаянно скучаю по скальпелю.

Возможно, стоит оставить работу и посвятить себя семье? Эти мысли посещают меня всё чаще. И второго ребенка можно родить, куда ещё тянуть...

Игорь после нового назначения стал жестким и нервным, ему приходится вникать в новые обязанности. От него постоянно что-то требуют – то начальство давит, то просители одолевают.

Снова оборачиваюсь и с тоской смотрю на седеющий затылок мужа. У нас теперь большой дом и можно забыть о былых материальных трудностях.

Только ему тяжело, я же вижу...

Рано или поздно всё наладится, жизнь войдёт в привычную колею. Нужно только немного его поддержать. Пусть хотя бы дома мужа ждет покой и уют.

- Может сметанки? – Игриво улыбаясь подношу Игорю банку. Просительно заглядываю в глаза. – Не сердись, я понимаю, что это интервью для тебя важно. Все будет хорошо, я знаю.

- Да, что-то меня задрюкали в последнее время. Извини, сам не свой. Рычу на всех, как собака. -Игорь устало потирает глаза пальцами. - На работе проблем куча, ещё эти журналисты.

- Ничего, скоро долгие выходные. Может быть на праздники съездим куда-нибудь?

- Солнышко, прости... – берет меня за руку. – На праздниках придётся немецких коллег развлекать. Приедут как раз, будь они неладны.

- О, дас ист фантастиш, – шутливо откликаюсь я. – Будешь отмечать 8 марта с горячими немецкими мужчинами, а не любимой женщиной?

- Это точно, - грустно соглашается муж.

- Кстати, наш Гуляев почти каждый день тебе приветы передаёт. Приглашает в гости...

Муж поднимает на меня заинтересованный взгляд, откидывается на стуле.

- Гуляев, приглашает?

- Да, - я чуть ли не мурлычу. - Заждался, говорит, Игоря Николаевича. Когда же он нас навестит, мы ему тут и стол накроем, и фуршет организуем...

Игорь мнется, видно, что душу греет мысль о том, что наш непреклонный и строгий главврач Олег Альбертович Гуляев, с которым у него не самые простые отношения, жаждет его внимания. Наконец, добродушно машет рукой.

- Ладно, скажи ему, что выкрою время на следующей неделе. Приеду.

Я довольно улыбаюсь. За пятнадцать лет брака я отлично изучила супруга и знаю, что тщеславие – его слабое место.

Конечно, я умолчала, о том, что главврач ни сном ни духом не ведает о фуршете и приглашении. И единственное, что ему нужно от Игоря – новенький томограф.

А у моего мужа – видного чиновника из министерства здравоохранения, есть все рычаги, которые помогут этот томограф заполучить.

Ничего, за томограф Гуляев наизнанку вывернется, не то что колбасу под коньячок настрогает.

Да, за пятнадцать лет брака я научилась многому.

Готовить первое, второе и компот на общей кухне в студенческом общежитии.