- Лилия Михайловна симпатичная вроде, - неуверенно тянет Карина.
- Да, но без лоска, согласись?
- Ну не всем же быть моделями. Главное, чтобы человек был хороший...
- О! – так и вижу, как Татьяна подкатывает глаза от такой банальщины. – Как будто от «хорошести» женское счастье нарастёт. Не в этом дело, Карин.
- У Лилии Михайловны, вроде, семья... Муж-красавчик с хорошей должностью.
- Ты с нами не сидела вчера, а Ленка рассказывала... – Таня переходит на громкий шёпот, и я с трудом разбираю слова. - Уже пол города в курсе, что муж ей направо и налево изменяет. Не стесняется даже. Вот в отеле недавно...
- Да ладно, - тянет Карина, - такая семья приличная.
- Простовата она для него. Хороший человек такого мужика не удержит, тут кто-то более стервозный и уверенный в себе нужен, - со знанием дела продолжает вещать Таня. – Ему нужна молодая и сексуальная женщина.
- Ты что ль? – хмыкает Карина.
- Ну хотя бы и я. Не отказалась от такого кобеля... На коротком поводке бы выгуливала и у ноги держала. – Не могу удержаться от едкого смешка. Представляю, как «выгуливался» бы норвистый Игорь Станиславович.
- Да нужна ты ему, у него таких Танек – только ногой отпинываться.
- Ну а что, оденусь, накрашусь, капельку феромонов на запястье... Всяко лучше, чем Лилечка. – Таня снова понижает голос, будто рассказывает страшную тайну. – К тому же попа и грудь – все при мне. Мужики не собаки, чтоб на кости бросаться...
Я машинально хватаюсь за бедра. Что тут не так? Обычная задница, не хуже, чем у других. Среднестатистическая. Вот же дрянь малолетняя! Хочется выскочить из своего укрытия и схватить её за волосы своими старыми артрическими руками. Чтоб знала, как языком чесать.
Выдыхаю, эмоции сейчас лишние.
- ... И, если бы не белый халат, клиентки вообще от её страшненьких трикотажных свитерков разбегались.
С удивлением оттягиваю белый лацкан и щупаю синий пуловер. Он-то чем не угодил?
- Бедная Лилия Михайловна. Как-то не везет ей. В семье проблемы, и как профессионал не состоялась, – все-таки вставляет свои пять копеек Карина. – Гуляев не дает ей оперировать, и правильно. Я ей как-то ассистировала, когда нити ставили. Ну... Слава богу не скальпель у неё в руках был, а то не знаю... Очень неуверенно работает, как практикантка.
Вот этого я уже простить им не могу! Моё терпение лопается.
Одернув полы своего немодного халатика, выхожу из подсобки в администраторскую.
Моё появление имеет эффект разорвавшейся бомбы. Обе сплетницы замирают, вытаращив глаза, и вытягиваются в струнку.
Медленно перевожу взгляд с одного бледного лица на другое.
- Лилия Михайловна, а мы вот тут...
- Лясы точим, я в курсе, – коротко обрываю. - Думаю, Олегу Альбертовичу тоже стоит знать, чем вы занимаетесь в рабочее время. Прямо сейчас понесу свою тощую задницу к нему и попрошу сменить ассистентку.
- Простите, Лилия Михайловна, мы тут по дурости наговорили. Не со зла... – Карина жалобно блеет и заламывает руки.
- Я так неуверенно работаю, не дай бог, тебе локтем в глаз заеду. А ты, - смотрю на помертвевшую Татьяну, - можешь облиться феромонами и забирать Игоря Станиславовича со всеми потрохами, утренними запорами и непереносимостью глютена. Мы разводимся. - Смотрю на часы. – Простите, у меня пациентка. Как раз её карточку искала, которую администраторы почему-то найти не могли.
Выразительно смотрю на Татьяну и с удовольствием отмечаю, как на ее бледном лице расцветают бордовые пятна.
- Вы девочки, продолжайте обсасывать косточки, а я – работать.
В комнате повисает тяжелое молчание, и я выхожу, громко хлопнув дверью. Вместе с хлопком в груди тоже что-то обрывается.