Ленка вышла из многоэтажного офиса из стекла и бетона, красивая и недоступная. Алексей еле ее узнал в новой белой норковой куртке.

– Лена!

Она увидела, немного задумалась, но подошла.

– Привет! А что ты тут делаешь?

– Здравствуй! Ты такая красивая…

Ленка пожала плечами – в собственной красоте она не сомневалась.

– Я просто хотел поздравить тебя с Новым годом. Не получилось дозвониться…

– Поздравляй.

– Поздравляю… – Алексей увидел ее серьги и запрятал свою коробочку подальше.

– Спасибо. Это все? – Она была совершенно равнодушна.

– Нет. Может, сходим куда-нибудь?

– Почему нет… Только не сегодня, меня ждут. Я позвоню тебе как-нибудь.

Ленка прижалась к нему щекой, изображая дружеский поцелуй:

– Пока, я побежала.

Ненавидя себя, Алексей смотрел ей вслед.

Хорошо одетый парень открыл Ленке переднюю дверь дорогой машины, поцеловал, сел за руль. Они уехали.

У Алексея в ушах звучало: «Ты ничего не сможешь мне дать».

– Леша! – Сзади подошла Ленкина подружка. – Привет! Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Да… Привет… Вот… – Алексей выдавливал из себя слова.

Подружка смотрела сочувственно и предложила искренне:

– Ты замерз совсем, давай я тебя хоть до метро подброшу!

Но Алексей услышал жалость в ее голосе:

– Спасибо. Я уж пешком как-нибудь. С Новым годом!

По дороге купил бутылку водки. Пил из горлышка на улице, потом в лифте. Мать была дома. Бутылку отняла на пороге.

– Тебе работать завтра.

– Зачем? Я ничего не смогу дать.

– Кому? – Мать, конечно, в ответе не сомневалась, но все равно спросила.

– Никому. Вообще никому.

Мать сняла с него шапку, погладила по голове:

– Ты будешь смеяться, но деньги давать каждый раз совсем необязательно.

– А тогда что?

– Не знаю, кому что нужно. Любовь, чувства, надежность.

– А ей что нужно? – с обидой спросил Алексей.

– Другая жизнь.

Матери было жалко сына. Но показать ему это сейчас означало бы добить. Она прошла в кухню, убрала водку в холодильник.

– Чай будешь, доктор? Помнишь, врачу – исцелися сам.

– Ненавижу…

– Это хорошо. Ненависть – это почти любовь. – Мать понимала, что несет чушь.

– Я спать пойду.

– Иди, конечно.

Утром он проснулся с головной болью, на работу еле дошел.

Прошел день, другой. Он исправно работал, делал все, что от него требовалось, но не было интереса к жизни. Одна тупая серая скука.

Коллеги, естественно, ничего не знали. Марина Валерьевна считала его надменным зазнайкой, Вера Васильевна просто расстраивалась, что ей не повезло с врачами. А если бы и знали? Разве по нынешним временам это трагедия, когда девушка уходит к другому? Или настоящие мужчины позволяют себе такие дурацкие переживания? Алексей Максимович даже стыдился своей слабости, но не мог с собой справиться. Впрочем, даже не пытался.

Вот и сегодня в этой серости для Алексея Максимовича не было ничего необычного. Пробежавшая мимо Марина Валерьевна, экзотическое яркое пятно, тоже не радовала. Алексей теперь безошибочно определял женщин, которым он ничего не сможет дать. Марина Валерьевна, безусловно, относилась именно к этой группе. Диагноз, так сказать, был ясен.

Марина Валерьевна торопилась не зря. За воротами, подальше от глаз охранников, ее уже ждал Вячеслав Николаевич. Выходить из машины и открывать девушке дверь он, естественно, не стал. Наоборот, когда Марина села в машину, резко газанул с места.

– Побыстрее не могла? – спросил ворчливо.

– Я старалась. – Марине хотелось ответить резко, но приходилось щебетать.

– А милицию зачем в отделение вызвала? – Вячеслав Николаевич не скрывал раздражения. – Вечно мне тебя отмазывать приходится.