Не понимаю. Каждый раз, как в кино рождается ребенок, это мальчик. Хоть бы раз девочка. И что в этих мальчиках такого зззамечччательного? Я могу делать все то же самое, что и мальчишка. Могу даже Майкла победить. Наверно, это ужасно – родиться девочкой и знать, что твой папа хотел мальчика.

Я только что вернулась из поездки во Флориду и в Джексон. Бабушка Петтибон позвонила маме посреди ночи. Они обвенчались с этим стариком и сбежали во Флориду. И дня не прошло с начала их медового месяца, как ему стало плохо. И маме пришлось ехать туда и везти их домой. Она не желала оставлять меня, поскольку папа без нее пошел бы пьянствовать с Билли Банди и Джимми Сноу.

Бабушка поджидала нас у дверей. Первые ее слова: «И зачем только я вышла за старика». Мы сели на автобус до Джексона.

Там такие грубые сиденья, я себе все ноги под коленками стерла. Мама спросила бабушку, как она могла выйти замуж, не зная, умер ли дедушка. «А что, если он заявится и в газетах пропечатают, что у тебя два мужа?»

Бабушка немного подумала и ответила: «Лучше иметь двух мужей, чем одного тощего червяка вместо мужа!»

Я же говорила, мама бабушку ни в жизнь не переговорит.

Когда мы вернулись из Джексона, папа был трезв, как судья, но пах «Листерином»[45] и принимал порошки от головной боли горстями.

К жене Роя Гриммета, Маве, приехала сестра, и теперь она живет с ними в трейлере. Ее зовут Эдна, и она очень красивая, похожа на Бетти Грейбл[46]. Я ей очень понравилась. Ее муж – моряк, его убили, а она ждет ребенка. Грустно, правда? Она работает в галерее игровых автоматов, и у нее огромная грудь. Наверно, ей очень одиноко, раз она не против проводить со мной столько времени.

Сегодня вечером, когда Майкл закончит работу, мы с ним пойдем в «Синюю гардению» смотреть Тауни Кисточку.

Мы говорили о фотоконкурсе Смайли Бернетта, и тут Майклу в голову пришла грандиозная идея. Мы можем сажать на этого пони детей и фотографировать за доллар. У Майкла есть фотоаппарат.

Только одна вещь меня тревожит – прилагается ли к пони седло. Наверняка прилагается! Еще бы – ехать-то на нем от самого Голливуда.

Вчера вечером мы с Майклом подошли к «Синей гардении» с задов и спрятались, ожидая десяти часов – начала вечернего шоу. Мне совершенно не хотелось еще раз наткнуться на Клода Пистала.

Мы ждали, ждали и наконец услышали звонок к началу. Подтащили к окну деревянные ящики от кока-колы, вскарабкались на них – и вот вам пожалуйста, прекрасный обзор сцены. Майкл так разволновался, что пришлось ему сбегать на минутку за угол. Вот везет мальчишкам! Меня же каждый раз, как я присаживаюсь по нужде, достают песчаные блохи.

Скоро на сцену вышла Тауни Кисточка, и знаете что? Она даже не танцовщица. У нее две кисточки на бюстгальтере и одна внизу. Она начала трястись. При этом одна кисточка у нее моталась вправо, другая влево. А та, что внизу, моталась сама по себе. У Майкла глаза чуть не вылезли на лоб. Я не знаю, как она это делала. Потом выключили весь свет, а на Тауни направили синий прожектор, и она просто ходила, тряслась и наклонялась к зрителям. Тауни намного старше, чем на снимке, а волосы у нее морковного цвета. Она, наверно, обезумела от аплодисментов, потому что вдруг сняла бюстгальтер прямо у всех на виду.

Я думала, Майкл потеряет сознание, но под этим бюстгальтером у нее оказался еще один, маленький. И как раз в тот момент, когда она начала снимать трусы, я услышала, что кто-то вышел из задней двери, ругаясь, что его ослепил этот синий прожектор. И так испугалась, что свалилась с ящика, потянув за собой Майкла.