- Так может и видела, но просто боялась обратить внимание на такого красивого мужчину.

- Ну да, наверное, все так и было. Спасибо за помощь, но не соблаговолите отсюда свалить, сударь?

- Конечно, соблаговолю, сударыня, - подходит к прикроватной тумбе и раскрывает свой пакет. - После того, как отведаем сардельки. Не бойся, они самодельные. Куриные, в натуральной оболочке. Никаких консервантов и излишек соли. Я сам их делал. Тебе только одну дам. Не стесняйся, присаживайся и ешь, - подхожу к кровати, наблюдая за тем, как он распаковывает три контейнера. Один – с сардельками, другой – салат с помидорами и чесноком, судя по возбуждающему запаху, и третий – по виду, с шоколадными кексами.

- Ну, чего стоишь как вкопанная? Слюни подбери и ешь, - переводит на меня взгляд и тут же нажимает мне на плечи, вынуждая сесть на кровать. Нанизывает сардельку на вилку и подает ее мне. Сам же садится напротив на стул и проделывает то же самое с другой сарделькой, отправляя ее себе в рот.

Ой, да какая разница чьи сардельки, Господи?! Более не раздумывая, потянула ее в рот и начала жевать с неописуемым восторгом. Это что-то нереальное. Много ли мне надо для счастья? Перевожу взгляд на контейнер, в котором еще две сардельки дожидаются своего часа. «Тебе только одну дам». Ага-угу, выкуси-накуси. 

 - Обещаю, что отцу не скажу ни слова о твоем ночном дожоре.

- Ага, - киваю как болванчик, прожевывая последний кусочек.

И только проглотив, поняла, что он только что сказал. Какому на хрен отцу?! Перевожу взгляд с его лица на бейджик и до меня только сейчас доходит: оба Лебедевы. А этот Викторович! Ну и брехун.

6. Глава 6

                                                     Глава 6

Хорошая клиника, в которой нет ни родственников, ни знакомых, ни друзей. Ну-ну. Виктор Алексеевич отец вот этого? Ну да, должен же быть в нем хоть какой-то подвох. Нашелся-таки.

- Знаешь, кто ты?

- Мне кажется, будет что-то нехорошее. Не говори. Закрой рот и жуй дальше, вот тебе, так уж и быть, еще одна сарделька, - подает контейнер с салатом и тычет мне в рот новой нанизанной на вилку сарделькой. - Жуй, жуй. Не стесняйся, - со злостью отбираю у него вилку и надкусываю вредное лакомство. Подношу к носу контейнер. Черт возьми, жуть как вкусно пахнет. Чертов чеснок нехило возбуждает аппетит, так, что рот моментально заполняется слюной.

- А я все равно скажу, даже с набитым ртом. Ты… здун.

- Сама ты бздуниха. Это салат так пахнет, а не я, - возмущенно бросает он.

- Я не сказала, что от тебя воняет. Я сказала, что ты здун.

- То есть трус?

- Ты глухой что ли?! Здун! Только с приставкой «пи», а не «б».

- Еще лучше. И с чего это я – здун с приставкой «пи»?

- Потому что кто-то мне говорил несколько дней назад, что в его клинике, цитирую: «никаких деток знакомых, друзей или родственников». А теперь оказывается, мой врач – твой отец. Круто, - подытоживаю я, отправляя в рот вилку с салатом.

- Ну да, я немного…здел. Но было бы странно, если бы я сказал, что веду тебя к своему отцу. Подумала бы еще что-нибудь не то. Это ложь во благо.

- И как много профи, с фамилией «Лебедев» обитает еще в этой клинике ? - вместо ответа Лебедев младший начинает загибать пальцы.

-  Трое. Родители и, собственно, я.

- Дай угадаю, если папа у нас – уролог, то мама, как и ты, гинеколог?

- Нет. Папа – уролог, мама – венеролог, старшая сестра – андролог, а вот младшая – тоже гинеколог, как и я, - невозмутимо перечисляет он. Кажется, салат застрял где-то в пищеводе. - Что?

- Два гинеколога, уролог, венеролог и андролог? Я правильно услышала? - на мой вопрос он просто кивает. - Знаешь, у вас какая-то нездоровая семейная любовь к чужим писькам. Не находишь это странным?