За полтора года жизни в лучах тотальной удачи Артур, как ни странно, научился искусно врать и не чувствовать при этом дискомфорта или угрызений совести, потому ответил, не задумываясь:

– Любовь. Что вы так смотрите… странно?

– Да потому что не верю, – не скрыл своего отношения Черновол.

– Тогда это ваши проблемы, – заерзал Артур, – другого ответа у меня нет и, уж извините, не будет.

– Что ж, принято, – не спорил Черновол. – Итак, убийца выстрелил и в вас, но не попал… Как думаете – почему?

– У него и спросите, когда поймаете.

– Ловить его мы хотели бы с вашей помощью, а вы не настроены нам помогать, отвечаете уклончиво, по сути, увиливаете.

– Стоп, стоп, стоп! – подал голос Савелий. – Увиливание есть ложь, у вас нет повода уличать моего клиента во лжи.

– Да что вы! – слегка наигранно удивился Черновол. – Тогда ответьте, Артур Юрьевич, на совсем простой вопрос: почему вы не вызвали полицию сразу после убийства жены?

Ух… вопросик на засыпку! Как ни обговаривали с Савелием нюансы, которые могли возникнуть в результате дачи показаний, а однозначного ответа Артур не мог предоставить. Он лишь опустил голову, чтобы не было видно по мимике, как лихорадочно подбирает нужные слова, способные убедить следователя! Однако Савелий снова выручил, перехватив инициативу:

– У него был шок, состояние аффекта, другой реакции, знаете ли, сложно ожидать – ведь на его глазах застрелили жену. Мой клиент забыл даже дом запереть, ушел куда глаза глядят…

– Вы сейчас подсказываете ответ клиенту, – уличил его Черновол на спокойной ноте. – А кто подтвердит, что дом был не заперт? Только вы, господин адвокат, вы, которому Артур Юрьевич ежемесячно выплачивает гонорар?

– Но так и было! – вскинулся вдовец. – Я не помню ничего: как уходил, когда и зачем, очнулся уже в центре города… Ну, не помню, как это случилось! Машина в гараже, значит, я шел пешком… но и этого не помню…

Нет, следователь не верил ни словам, которые ничего не стоят в современном мире, ни искренним интонациям. Артур и не стал распространяться дальше по поводу своего вчерашнего состояния, чертовски противно, когда вынуждают оправдываться, притом усиленно навязывая ощущение вины. Но все отвлеклись, потому что вошел оперативник лет тридцати пяти, отдал Черноволу пистолет в целлофановом пакете, сообщив:

– Обнаружен в гардеробной, лежал завернутым в полотенце в одном из ящиков. Пневматика, модифицирован для стрельбы настоящими пулями, явно оснащен глушителем – в стволе имеется резьба, но пока глушителя не нашли. Отпечатков не обнаружено.

Черновол поднял пакет с пистолетом, разглядывая его со всех сторон, будто никогда не видел подобной диковинки, только через длинную паузу, скосив проницательные глаза, спросил Артура:

– Ваш пистолет?

– Н-нет-т, – спотыкаясь на буквах, выговорил Артур, так как вопрос адресован был ему. – Я… не… не держу… Зачем мне… эти штуки?

– А как пистолет очутился в гардеробной комнате? – в наивном недоумении поднял черные брови следователь.

– Послушайте! – вскипел Савелий, догадавшись, куда следак клонит. – Вы будто не знаете, как подбрасывают улики! Мы только что говорили, в состоянии глубокого стресса после убийства жены Артур Юрьевич ушел из дома и оставил его открытым! Следовательно, убийца вернулся и подкинул пушку.

– Значит, убийца находился неподалеку, похоже, выжидал, когда хозяин покинет дом?

– По идее так, – слегка стух Савелий.

А стух потому, что следак лихо выстраивал логическую цепочку, на которую нанизывались показания против Артура: альянс с убийцей! Заметив, в каком затруднительном положении адвокат, Черновол ободряюще закивал: