- Да, молока можно. В смысле, сливок.

- Я сейчас!

Она снова умчалась, а Миха остался один. С кукольной чашкой в руке.

Зашибись. Опять себя идиотом выставил. Как какая-то деревенщина. Да и вообще… Мишка оглядел себя. Старые спортивные штаны, футболка, которой лет десять, застиранная до неопределённого цвета, зато мягкая и не чувствуется совсем, растоптанные по ноге кроссовки, которым тоже уже не один год. Многодневная щетина, которой не дает стать бородой только жара, и волосы, наверняка, от пота торчком. Свободной рукой Мишка попытался причесаться пятерней – и резко опустил руку, потому что за балконной дверью опять мелькнул голубой халатик. Чашка снова тонко зазвякала.

Сливки ему принесли в… господи, как это называется? Сливочник? Молочник? В общем, в таком крошечном кувшинчике. И доливала она ему сливки, сосредоточенно прикусив губу. А Мишка пялился в вырез ее халатика.

Кроме этого кувшинчика она принесла вторую чашку – для себя. Так они и пили кофе. Молча. Она, облокотившись о перила, и он, болтающийся в воздухе в обвязке.

- Еще чашечку? – девушка наблюдала, как Мишка сделал последний глоток и звякнул пустой чашкой о блюдце. Макаруны он мужественно сгрыз. Как и предполагалось, они были тошнотворно сладкие.

- А вот обнаглею и скажу «да», - вдруг улыбнулся Мишка. Он вспомнил, что ему не раз говорили, что у него очень обаятельная улыбка. – Только, если можно, в таре покрупнее.

В улыбке дело или нет, но кофе ему принесли. В нормальной чашке. И Мишка, обхватив ее всей ладонью и чувствуя тепло, вдруг сообщил.

- Меня Михаил зовут.

- Алиса, - когда она улыбалась, на ее щеках появлялись ямочки полумесяцами. - Не страшно на такой высоте работать, Михаил? – Алиса потянулась к пачке и, достав сигарету, прикурила.

Миха имя мысленно покрутил так и эдак в голове. Ей оно шло. Такую необыкновенную девушку не могли звать Таней или Наташей. А вот Алиса… В ней было что-то сказочное.

- Нет, не страшно, - спохватился Миша. – Я промышленным альпинизмом уже лет десять занимаюсь.

- Это так называется? – изумилась Алиса. – Промышленный альпинизм?

- Ну да, - Миша пожал плечами.

- А я бы не смогла, - она свесила голову вниз, и ее светлые волосы опустились занавесами, скрыв на несколько мгновений лицо. А Мишка снова пялился на тонкую спину, узкую талию и округлый изгиб бёдер. – Это же такая высота! – она подняла голову, белокурые волосы взметнулись волной назад. – Страшно.

- Совсем нет, это просто вопрос привычки, да и вообще…

Мишку перебил звонок его мобильного. Телефон предусмотрительно пристегнут к карману на карабин.

- Да. Примерно две трети готово. Хорошо, я понял. Ага, давай.

Он отключился. Алиса смотрела на него без улыбки.

- Вам надо работать, да?

Что тут скажешь?

- Да.

- И мне тоже пора, дел много, - она взяла чашку.

- Спасибо за кофе, - запоздало спохватился Мишка. – И за макароны.

Она все-таки улыбнулась, сверкнув на прощанье ямочками-полумесяцами.

- Пожалуйста. Хорошего вам дня, Миша.

- И вам, Алиса.

***

- Короче, вискарь мой любимый не забудь. И все остальное – как обычно приготовь.

- Хорошо, Володя.

- Главное, ротик свой приготовь, - хохотнул мужчина на том конце трубки. – И другие сладкие дырочки тоже приготовь. Придется тебе поработать сегодня.

- Конечно, Вовочка, конечно.

- Ну все, мой крольчонок, пока. Жди и предвкушай.

- Обязательно.

Телефон Алиса не выдержала – швырнула в кресло. А потом закрыла руками лицо. Нельзя, нельзя так себя вести с Владимиром! Но все чаще и чаще вместо ласково выходило язвительно, вместо нежно – ехидно, вместо смирения – злость.