Воспоминания побежали дальше. Все детство мы с братом жили как кошка с собакой. Это началось с момента его рождения и продолжается до сих пор то затухая, то разгораясь с новой силой.

Мне было пять лет, когда мама приехала домой с маленьким кулечком в руках. Она положила кулечек в кровать и сказала: «Вот, смотри, Феврония, какое чудо! Теперь у тебя есть братик!»

Что это совсем не «чудо», я поняла быстро. Все возились, крутились, охали и ахали вокруг него, совсем забыв о моем существовании. А ведь раньше все родительское внимание доставалось мне. Отчего-то мне казалось, что все сразу полюбили его больше, чем меня. Все, кроме папы. Папа остался моим на всю жизнь. Любил меня до последнего своего вздоха, а я – его.

«Мамочка, я, конечно, большая уже девочка, понимаю, но все равно, не могла бы ты отнести его обратно, туда, откуда взяла?» – однажды спросила я маму.

Потом брат подрос, стал ходить, вслед за этим – говорить, затем делать мелкие гадости, а впоследствии и большие… Конечно, он ничего такого не делал, просто рос веселым озорным мальчишкой, но тогда мне так не казалось. Я думала, что он специально пришел в нашу семью отравлять мою жизнь. Мне он виделся вредным, жадным, капризным и эгоистичным ребенком. А я была идеальна, и как мама этого не замечала? По-моему, я потратила всю свою детскую жизнь на борьбу за мамину любовь. И чем больше я пыталась доказать маме, что я лучше, чем этот «мальчик», тем сложнее становилась моя жизнь. С возрастом я переросла эту ситуацию. Но сейчас детские обиды всплыли вновь. Опять ему достался лучший кусочек торта с розочкой наверху, а мне с половинкой невзрачного цуката. Целый дом, в хорошем месте, недалеко от Москвы. Если бы он достался мне, я бы ни за что его не продала. Жила бы там летом со своими будущими детьми, мужем и мамой. Мы бы пили ароматный чай из самовара и ели булочки. А теперь он продаст дом, продаст детство, продаст воспоминания.

Ключи от дома оказались на месте, там, куда обычно мы их прятали, чтобы бесконечно не передавать друг другу. Я зашла в дом, и слезы мгновенно навернулись на глаза. Там было все так, как и в дни моего детства: мебель, вещи, запах… Что же из этого можно забрать?.. Вот любимая папина чашка с гжельскими ярко-синими цветами, ее надо взять. Я ходила по дому, брала в руки то одну, то другую вещь и слушала, какие эмоции и воспоминания она у меня вызовет.

Зашла в комнату бабушки, очень просто обставленную. Кровать, торшер, шкаф, в углу старинный сундук. Сундук, пожалуй, точно возьму себе. Раритет. Хотя он и не впишется в интерьер моей квартиры, слишком громоздкий и мрачный, но продавать не буду. Это еще какой-нибудь моей прапрабабки поди. С трепетом открыла тяжелую крышку и на мгновение зажмурилась. А вдруг в сундуке бабуля припрятала для меня золото и бриллианты. И тут же меня постигло разочарование. Ничего ценного в сундуке не оказалось. Уже на самом дне я наткнулась на красивую ткань, черную с золотой вышивкой, такую у бабушки я никогда не видела. Взяв ее в руки, я поняла, что внутри что-то есть. Развернув, я увидела потрепанную толстую тетрадку и колоду карт. Странно, ни разу не видела бабушку с картами в руках. Может, не ее? Может, кто-то дал ей на хранение? Но уже через мгновение, открыв тетрадь и увидев почерк бабушки, я отмела эту мысль. Ясно, что тетрадь и колода были ее. Я открыла бумажную красную коробочку с потертыми краями и достала оттуда карты. Рассмотрев колоду, я поняла, что это карты Таро. Я, конечно, про них знала, но в руках держала первый раз. Видно было, что колода достаточно старая, картинки были выцветшие, края, как и края коробки, потерты. Колодой однозначно пользовались, но хранились карты бережно, и состояние их было еще довольно хорошее.