– Спасибо за заботу, док, – по арестански заложив руки за спину шагаю внутрь.

– Да не за что, – доносится мне в спину, прежде чем проход закрывается: – И не переживайте, человек, всё для вашего блага делается.

(КОНЕЦ СОХРАНЕННОГО УЧАСТКА 4 – борт корабля Этериала. Классификация Империума – «Посланник». Пространственное расположение неизвестно)

(НАЧАЛО СОХРАНЕННОГО УЧАСТКА 5 – планета Виор-Ла. Территория доминиона Тау)

Учебный лагерь Монт-Ка, названный так в честь Основной Боевой Доктрины Тау, мало чем отличался от наших, человеческих учебок.

Плац, ряды бараков-казарм, полосы препятствий, стрельбище, ещё одно, более техногенно продвинутое стрельбище, учебные классы и… И ещё одно. Ага, оно самое – стрельбище.

Рукопашки же мы ой как не любим, да?

В общем ничего нового, если не углубляться в детали – в те самые, мелкие и незначительные, но столь любимые тёмными силами, так и смотрящими, как бы напакостить.

Так вот. Здесь таких деталей хватало.

Ну, во-первых, здания. Они все были выстроены в строгом соответствии с архитектурными традициями Тау. То бишь – никаких углов. Всё здесь было изогнутое да округлое, причём настолько, что первые дни я реально бесился, не встречая взглядом ничего привычно прямоугольного и квадратного.

Во-вторых, казармы. Та их часть, что внутри. Здесь, в отличии от привычного, как мне, так и всем служивших, общего пространства, заставленного койками, царил дух индивидуализма. Оба этажа были разделены на множество округлых гнёзд-капсул, позволявших курсантам хоть ненадолго, но уединиться, отгородившись от мира хлипкой, но хоть какой-то, преградой.

Были ещё и «в-третьих», и «в-четвёртых», но рамки моих заметок разрастутся сверх всякой меры, реши я подробно на всём этом, остановиться.

Если прежде я говорил о различиях, то сейчас хочу сказать слово и в защиту сходств. Да, было здесь и такое, хотя мне кажется, что сержанты, именуемые здесь Шас-вре, относятся к явлениям, перед которыми бессильны сами Древние, давшие толчок зарождению жизни в галактике.

Да, я считаю именно так – сержант, будь его кожа хоть синей, хоть зелёной, хоть нормально-нашей, это отдельная раса. И без разницы, сколько пальцев скрывает в себе кулак, поднесённый к носу нерадивого бойца – приговор будет один – «три наряда!».

И наплевать, что лежит в основе местной математики – пять, или три – нарядов будет ровно столько, или, если вы особо расстараетесь, то ровно вдвое больше.

В общем, местные Шас-вре, за глаза, прозванные мной «Ща врежу», были точными копиями своих человеческих, и подозреваю, иных, визави.

Ещё одним моментом, возмущавшим не только моё спокойствие, но и спокойствие всего лагеря был… Я.

Да-да, именно так. Персона автора сего скорбного повествования оказалась окружена таким скопищем слухов и легенд, что когда синемордые моей секции делились ими со мной, я не знал – плакать мне, или хохотать во весь голос.

И, прежде всего, это касалось моего прошлого, то есть всего того, что произошло до встречи с Этералом на Гаррасе Семь. Так, мне рассказали, почтительно приглушая голос, что служил я в Самом Страшном Отряде человеческих Этериалов. И задача моя была следить за исполнением правил, что наши Этериалы, устанавливали. А так как люди дики, и, в силу горячей крови, импульсивны, то нарушали они эти законы постоянно.

В общем, шесть-девять трупов в день – нормально. Три и меньше – самого спросят – а достойно ли ты служишь, воин-брат?

Ну и рассказов о «подвигах» моих тоже ходило предостаточно.

Отдельной темой шло повествование о моём пленении и о том, как Совет Этериалов меня раскаяться заставил. Если, слушая вторую часть я молчал в тряпочку – за неуважение Этериала здесь кончали на месте, то вот над первой частью я ржал во весь голос.