– Нет, ну надо же, – досадливо пробулькал в воду Иван.

Из воды торчали только его глаз.

Под ступнями неприятно расползалась глина, сочась меж пальцев. Иван переступил с ноги на ногу, затем подплыл поближе к берегу и удобно устроился на скользком плоском камне.

Время текло медленно. Солнце постепенно поднималось все выше. В воздухе зазвенели комары.

– Вас еще не хватало! – зло буркнул Иван, пришлепнув кровососа, пристроившегося у него на лбу. – И где только проклятого Кота носит?

Макушку начинало припекать. Окунувшись в воду, Иван от нечего делать поплавал туда-сюда. Потом долго гонялся за лягушкой, поймал одну, довольный выбрался на отмель – хоть какое-то развлечение – и погладил ее между глаз. Лягушка разомлела, закрыв глаза и повесив лапки.

– Хай! – донеслось из-за спины. – Ну и как улов?

Иван вздрогнул и выпустил лягушку. Та шлепнулась в воду, мигом ожила и, активно работая лапками, скрылась в тине.

Метрах в трех выше по склону стояла чумазая девчонка лет тринадцати, полненькая, щекастая и розовая, словно поросенок. Губы и щеки вымазаны чем-то красным и липким. Соломенные завитые кудри спадают на плечи. Коротковатое пышное, некогда белое платье, сверкающее жемчугом, было все в пятнах бурого и красного цвета. На ногах – потертые бальные туфельки с потемневшими серебряными пряжками. Девчонка возвышалась над Иваном и нагло, с каким-то непонятным вызовом пялилась на него, уткнув одну руку в бедро. В другой она держала какой-то сверток.

– Ох, ё! – опомнившись, Иван скользнул с отмели туда, где поглубже. – Ты кто?

– Вот. – Девчонка оставила вопрос без ответа, кинув Ивану сверток. Тот шлепнулся на траву у самой воды, едва не скатившись в нее, и распался. – Одевайся.

Иван пригляделся к одежде. Штаны, похожие на плотные бархатные лосины бордового цвета, и свободная полинялая синяя рубаха. Поверх одежды лежали серые кожаные туфли с длинными загнутыми носами.

Девчонка продолжала стоять, явно не собираясь уходить.

– Ну, чего встала? – разозлился Иван.

– А что, нельзя? – нахально спросила девчонка, утерев нос грязным пальцем.

– Нет, нельзя.

– Почему?

– Потому!

– Я, между прочим, тутошняя принцесса, а мой папка – король.

– Плевать. Давай шуруй отсюда!

– Хам! – презрительно фыркнула девчонка. – Я ему одежду принесла…

– Ты дашь мне, наконец, одеться или нет? – разозлился Иван, делая страшное лицо. – Иди отсюда, кому сказал!

– Фи! – Девчонка тряхнула гривой волос и неторопливо, царственной походкой, скрылась за ближайшим дубом.

Иван выждал немного, прислушиваясь, потом выбрался на берег, подобрал штаны и брезгливо повертел их так и сяк.

– Бесовская одежа!

Подобрав рубаху, Иван потряс и ее. Белья не было, и пришлось надевать штаны на голое тело. Натянув правую штанину до половины, Иван запрыгал на одной ноге по траве.

– А я видела, видела! – донеслось язвительное из-за спины.

Девчонка кривлялась возле дуба, весело строя рожицы.

Иван упал на траву, торопливо натягивая до конца узкие штаны.

– У, мелкая стерва! – процедил он сквозь зубы, погрозив девчонке кулаком. – Ну ты у меня сейчас схлопочешь!

– Только попробуй! – серьезно предупредила девчонка, но на всякий случай спряталась за толстым стволом дуба. – Я все папке расскажу! Он из тебя бифштекс на палочке сделает. На копье. Хи-хи!

Иван отвернулся, решив игнорировать нахалку. Встряхнул и натянул рубаху, неторопливо обулся в дурацкие туфли. Еще колпак с бубенчиками – и натуральный шут выйдет.

– Ты еще здесь? – оглянулся Иван, поднимаясь с травы и отряхиваясь. – Все, концерт окончен. Финита ля комедия.