– Право, ты заблуждаешься. Тебе показали инсценировку, видимость процесса, визуализированную специально для тебя. Неужели ты действительно решил, будто здесь на самом деле толкутся толпы людей и существуют очистные сооружения, где несчастных жарят, варят, отмачивают в кислоте и прокаливают в печах? Я всего лишь создал картину, доступную для твоего понимания. Ничего подобного, разумеется, в действительности не существует. Чистая обработка информации, и не более того.

– Предположим, – я немного успокоился. – А что происходит потом, когда прокалят, выполощут и высушат? Фигурально выражаясь, конечно? – и спешно добавил: – Только больше не визуализируйте ничего, прошу вас!

– Хорошо, – снисходительно согласился старец. – Собственно, все не так страшно, как тебе представляется. После очистки мы просеиваем информацию, выискивая новое и полезное. Ты удивишься, но сейчас лишь в очень редких случаях попадается нечто действительно ценное и достойное сохранения в Его памяти. Как правило, сознания людей оказываются заполнены однотипным мусором: стереотипы, псевдокультура, дешевые страстишки и безудержное потребительство ради исключительно желания обладать. Печально, конечно, но – факт. – Петр горестно развел руками. – Столько прожитых впустую лет и целых жизней!

– Ну а дальше, дальше-то что?

– Дальше сознание подлежит полной очистке. Нередко мы оставляем некоторые значительные моменты, которые могут послужить развитию одаренной или просто яркой личности…

– Наследственная память? – догадался я.

– Вроде того. И душа м-м… складируется до запроса снизу.

– А мы, значит, наверху?

– Низ – образное выражение. Мы вне пространства.

– Вот ч… Прошу прощения! – вовремя спохватился я. – Кстати, а почему нельзя произносить его имени?

– Это у нас ругательство, неприличное слово.

– Как…

– Только попробуй! – пригрозил мне Петр.

– Молчу-молчу, – не на шутку перетрусил я, памятуя о вымачиваниях и просушках. – Но, помнится, вы в самом начале что-то говорили о какой-то миссии.

– Да… – задумался старец, уйдя в себя на некоторое время. Я терпеливо ждал. – Видишь ли, – наконец продолжил он, – у нас, как вы говорите, нарисовалась одна проблемка. Этот самый, который неприличное слово…

Петр взглянул на меня.

– Я понял, – ответил я, принимая как можно более серьезный вид.

– Так вот, ему удалось создать мир, независимый от нас, и закрыть от внешнего влияния. Теперь он потихоньку перетягивает туда людей, не находящих удовлетворения в своем мире.

– В чем же здесь проблема? Не Он ли предоставил человеку свободу воли и выбора?

– Он, конечно, предоставил. Но это страшный мир, и души людей навечно, попавших в него, потеряны для Него и для всего мира.

– Предположим, и что же я должен сделать?

– Разрушить этот мир.

– Ни много ни мало, – усмехнулся я. – В общем, сотворить то, что не под силу Ему.

– Ему вполне по силам подобное, поверь мне. Но Он в может разрушить его только снаружи, последствия чего могут быть ужасными, даже катастрофическими.

– А я, значит, должен это сделать изнутри, сцепившись с… неприличным словом?

– Все не так, как ты думаешь! – возмущенно замахал руками Петр. – Лично ты ничего сам делать не будешь. Ты наш посланник, могущий пересечь границу его мира, и не более того. А делать будет тот, кого ты поведешь за собой.

– Я еще и прихватить кого-то должен? – Моему изумлению не было предела.

– Именно так. Достойного человека, который сможет обнаружить корень зла и разобраться с ним. Ты, разумеется, можешь оказывать избранному посильную помощь, что было бы вовсе неплохо. Для тебя я имею в виду.