– Я мечтала шить для них одежду!

– Практика в модном домике Барби?

– Нет! – Отряхнув руки, подношу их ко рту, пытаясь согреть дыханием. – Я нигде не работаю и не поступила в университет.

– Черт, прости.

– Нет, ты не так понял. Все в полном порядке, правда. Я просто взяла перерыв после окончания школы, чтобы написать книгу.

– «Близнецы, сноуборды, любовь и я», – произносит он, и я шире открываю глаза.

– Ты что, нашел мою книгу?

– Шелби, ты сказала, что для тебя это очень важно.

Нахмурившись, я проваливаюсь в мысли, молча шагая рядом с Трэвисом.

В моей книге очень много того, что я бы предпочла держать в тайне от парня, в которого была влюблена, будучи маленькой девчонкой. Особенно стоит учесть тот факт, что во время написания я сталкерила его соцсети, не пропуская ни одного рилса и влога, чтобы создать идеальную копию.

– Пришли! – окликает меня Трэв, и когда я поднимаю глаза, до меня наконец-то доходит, кто такая Оливия Лав.

«Привет, дневник. Сегодня был ужасный день. Трэвис и Рэйф отказались играть в северных оленей и Санту из-за того, что Оливия притащила к их дому свою собаку Джанни. Я не играю с собаками. Мама сказала, что они могут откусить руку, а я не смогу без руки, потому что, когда я вырасту, хочу шить одежду для кукол. Ненавижу Оливию, она стерва! Не знаю, что значит это слово, но так мама назвала нашу соседку. Пока, дневник».

– Оливия Лав все еще живет здесь?

– В Аспене остались все, кроме тебя. – Барнс пропускает меня вперед, а я мысленно представляю, что Оливия – все еще та девчонка с кривыми зубами, какой была в детстве. От этой мысли мне становится немного легче, но ровно до того момента, пока не открывается дверь в дом и я не встречаю Оливию Лав 2.0.

Длинные ноги, отличная фигура и красивое розовое платье, подчеркивающее идеальную тонкую талию. Лав широко улыбается, и я с уверенностью могу сказать, что от кривых зубов ни осталось и следа. Она смотрит на меня сверху вниз, отчего мне становится еще отвратительнее.

Да, я маленький леприкон ростом в пять футов, с дурацкой медвежьей шапкой на голове. Улыбаешься, так как считаешь, что жизнь обошлась со мной справедливо после того, что я написала о тебе в своем дневнике?

– Привет, мы знакомы? – Блондинка хлопает ресницами и поправляет блестящие длинные волосы, такие же идеальные, как у куклы Барби.

– Эм-м… – Я запинаюсь, замечая ее шикарные туфли.

– Это Шелби Грэхем, не помнишь ее? – перекрикивая музыку, вмешивается Трэвис, закрыв дверь и проходя вперед. – Моя лучшая подруга детства.

Он назвал меня лучшей подругой детства? Чертики, подержите мою сумочку, я собираюсь прыгнуть в жерло вулкана, прямо в раскаленную лаву, от этой новости.

– Шелби! – вскрикивает Лав и, сделав шаг, прижимает мое лицо к своей упругой «тройке». – Ты так изменилась!

Ты тоже… Не зря говорят, что обезьяна эволюционировала в человека.

– Всего несколько футов в росте, – подшучиваю я, отодвигаясь от ее огромной груди.

Выпустив меня из объятий, Оливия переключается на Трэвиса, и я мельком замечаю, как она тянется поцеловать его в губы, но Барнс поворачивает голову, подставляя щеку.

– Рэйф и Джи-Кей уже здесь? – спрашивает он, откашливаясь в кулак и, забрав мою куртку, вешает ее на свободный крючок.

– Да-а, они играют на бильярде.

Барнс кивает, берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и от этого внизу живота начинается настоящий пожар. Приятное покалывание распространяется по телу, когда его большой палец нежно поглаживает мое запястье. Книги «18+» со сценами, начинающимися так же, всплывают перед глазами, и я уже не могу воздержаться от фантазий.