Загрузив вещи в багажник, сажусь вместе с сыном на заднее сиденье. «Букашка» резво трогается с места. Смотрю в окно и с каждым поворотом замечаю, как сильно изменился родной город, когда-то исхоженный вдоль и поперёк. Стал каким-то… незнакомым, что ли. Другим. Какие-то новые кафе, бары, магазины. Всё это напоминает о том, как давно я здесь не была.

Гошка тоже прилип к окну. Ему всё ново, всё интересно. Я рада, что сейчас любознательность к нему вернулась. Ещё недавно был период апатии, когда сын ничего не хотел, отворачивался от любимых мультфильмов, даже кормить его приходилось едва ли не насильно. Я уходила плакать в ванную, затем умывалась холодной водой и возвращалась к нему, чтобы предпринять очередную попытку хоть как-то его развлечь.

В такие моменты я почти ненавидела Булатова. За то, что он не рядом, не с нами. За то, что я плачу одна, уткнувшись лицом в застиранное полотенце, а не на его груди, не в объятиях мужчины, с которым я могла бы разделить свою боль.

Впрочем, кому-то не повезло ещё больше. Нередко мужчины уходят из семей, когда их дети серьёзно заболевают. Предательство, самое настоящее, и вдвойне страшнее от его обыденности. От того, с какой лёгкостью люди предают тех, о ком обещали заботиться, за кого взяли ответственность. Жён, детей, стариков, домашних животных, тех, кто безоглядно их любит и всей душой к ним привязан.

Самому важному дедушка меня научил – быть верной. Но он не сказал, что делать, когда твою верность ставят под сомнение. Если бы я знала это, может быть, сейчас мой сын не рос бы без отца.

Машина останавливается у выкрашенной в весёлый оранжевый цвет пятиэтажки. Лиля помогает тащить вещи, я веду Гошку за руку. Он зевает – снова хочет спать. В последнее время стал уставать очень быстро. Подруга активно подбадривает нас и уже по дороге начинает рассказывать:

 - Квартира тёткина. Она живая, даже слишком, в загранку укатила, берёт пример с западных пенсионеров, которые путешествуют, а не на лавочках сидят. Очень вовремя – не возвращаться же после развода к родителям.

 - А почему вы развелись? – спрашиваю я.

 - Не сошлись характерами, - смеётся она. – Я заводила, он домосед. Мне бы гулять, а ему на диване штаны протирать.

 - Другие женщины были такому наоборот рады, - замечаю я.

 - Знаю, - вздыхает Лиля. – Но вот, раздражало это… Дура я, да? Упустила хорошего мужика. Мне мать так и сказала, ещё и добавила: «Где ты теперь другого такого найдёшь, чтобы не пил и по бабам не шастал?» А ему лень было шастать! Ему бы только футбол по телеку и сериалы эти…

 - Какие сериалы?

 - Да эти, как их… Там ещё закадровый смех такой дурацкий. Тьфу! Ситкомы, во! С утра до ночи готов был их смотреть и пересматривать, если б не работа!

Мне сложно поддерживать разговор о мужчинах – у меня нет никаких бывших мужей, про которых можно было бы многозначительно сказать: «А вот мой...»

Поднимаемся на третий этаж. В квартире две комнаты, одну из них Лиля полностью отводит нам. Показывает ванную и кухню.

 - Очень уютно, - говорю я, ничуть не кривя душой. Атмосфера в квартире действительно приятная. Расслабляющая.

 - Обживайтесь, - улыбается подруга.

 - Мы тебе точно не доставим лишних хлопот? Неудобно… Может, лучше в гостиницу?

 - Прекрати! На первое время живите тут и будьте как дома, а там посмотрим! Я всё равно весь день на работе, а вечером по клубам!

 - Клубы? – удивляюсь я, решив, что ослышалась.

 - Конечно! Должна же я нового мужа искать! Или хоть кого-нибудь, чтобы не закиснуть!

 - Временный… э… вариант?