Юлия Сергеевна подозрительно давно не заглядывала к мужу в офис.

Чему я безмерно благодарна.

– Кофемашина сломалась, я уже вызвала мастера, могу предложить чай, – действуя по принципу «принесла проблему – принеси решение», столь любимому Тарелкиным, предлагаю я.

Юрий Константинович издает тяжкий вздох и, раздраженно бросив свой галстук, откидывается на кресле.

– Третий раз за месяц, – сверлит меня напряженным взглядом.

– Если вы подозреваете меня в саботаже, то огорчу: кофемашина просто старая. Гарантийный срок прошел еще пять лет назад, – чеканю я.

– Так закажи новую! – раздраженно кидает босс.

– Всем?

– Что?

– Отделы за свои деньги скидываются на ремонт, если что. У всех такая проблема.

– Значит, закажи всем. А мне добудь чертов кофе!

– Окей. Это все? – постукиваю по экрану смартфона.

– Принесешь кофе – поговорим, – бросает шеф, переводя взгляд на ноутбук.

Я разворачиваюсь на выход и, громко стуча каблуками, выхожу. Я не специально выбрала металлические набойки, но сейчас даже рада раздражать слух начальника. Он же не лишает себя удовольствия раздражать меня.

Заглядываю в кабинет к юристам, они сидят прямо рядом с приемной, и прошу воспользоваться их столь же на ладан дышащей машинкой, какая стоит у меня.

– Какая ты сегодня красотка, Сонь, – тянет Женька, ведущий юрист. – Это пояс такой, или костюм? – рассматривает меня со всех сторон.

Я радостно кручусь вокруг своей оси, реально классную вещицу удалось отхватить на сейле.

– Это платье-рубашка и пояс баска, – объясняю.

– И сапожки – сказка! – продолжает восхищаться Женька. – А я все время смотрю на ботфорты в магазине и не знаю, с чем их носить, – грустно подпирает щеку рукой.

– Эх, была бы у меня такая фигурка, – подключается Илона Витальевна, начальница отдела. И подмигивает мне. – Пользуйся, правильно, пока троих не родила.

– Я и не собираюсь, – громко хохочу, забирая чашку с кофе для Тарелкина из-под машинки.

Куда мне столько?

– Все так говорят, а потом замуж выскочат и… – грустно перебирает бумажки у себя на столе.

– Так замуж я пока тоже не собираюсь. Кстати, Тарелкин согласовал новые кофемашины. Сегодня буду заказывать.

– Да неужели? – восхищенно ахает Женька. – Рак на горе свистнул, не иначе.

– Это все благодаря Сонечке, без нее мы бы все тут без бумаги сидели и лишний раз конверт попросить боялись, как раньше, да девчонки? – присоединяется к разговору Даша, старожил отдела. – А теперь вообще заживем.

– Закажи нам Дольче Густо, плиз, – просит Женька. – Мы даже капсулы сами покупать готовы.

– Не надо сами, я в бюджет расходов на офис внесу, – толкаю дверь спиной и выхожу в коридор.

– Осторожно, опасность, – мимо меня несется Лиза, новенькая из маркетинга, как всегда, с какой-то огромной коробкой.

Бедняжка.

Я уворачиваюсь, стараясь не пролить драгоценный кофе, но пара капель все же попадает на манжету рубашки. Черт. День с утра наперекосяк.

Сжимая в одной руке телефон, а в другой чашку с кофе, возвращаюсь в кабинет Тарелкина. Аура его взведенного настроения летает в воздухе.

Стук моих каблуков обращает его взор на меня. Он медленно оглядывает меня с ног до головы, чтобы в очередной раз извергнуть гадость:

– Тебе стоит пересмотреть свой гардероб.

– А вам свои галстуки, – не остаюсь в долгу.

Как же он меня задрал. Терпеть уже сил нет! То джинсы не носи, то юбка слишком вульгарная. Теперь вот в длинной рубашке что-то усмотрел. Эвелина Хромченко, блин.

Брови Тарелкина ползут вверх, наконец, разглаживая поселившуюся на его лбу складку недовольства всем и вся.

– Уволю, Софья, – вкрадчиво угрожает он.