Это странно, что этот жест вызывает прилив крови к желудку, переворачивая там все к чертям? Может, это просыпающееся чувство голода?

– Ничего интересного, пытался разузнать о вас через меня. Не слишком виртуозно, – постукиваю пальцами по столешнице, вглядываясь вглубь ресторана, в ожидании официанта с бокалом. Хотя чем пристальнее мы смотрим на чайник, тем медленнее он закипает, да?

– Смеялись вы весьма виртуозно, – припечатывает меня босс.

Так вот, что за взгляд мы приковали к себе у аквариумов. Щеку жгло не напрасно.

И пока мы с Тарелкиным боремся взглядами, возвращается так долгожданный мной официант, ставит чистый бокал напротив меня, наполняет его из стоящей на столе бутылки. Я сразу же беру напиток на пробу.

Действительно, крепкое.

Делает в животе еще горячее.

– Вадим выспрашивал, как найти к вам подход. Они собирают о вас информацию, – снова переключаюсь на деловую линию разговора.

– Я это почувствовал, когда разговор пошел об Италии, – кивает шеф, снова отпивая из бокала. Вино стремительно подходит к концу и Тарелкин тянется за бутылкой, чтобы подлить себе еще. – У меня там родственники и я часто их навещаю. Интересно, от кого они узнали, – продолжает он тему.

Оу, вау. Даже я не обладаю такой информацией, проработав рядом с этим человеком столько лет и оформляя все билеты в отпуска и командировки.

– Ну точно не от меня, – фыркаю я. – За два года вы ни разу там не были.

– Да, Юля терпеть не могла Италию, – тихо комментирует Юрий Константинович.

Имя его бывшей жены повисает над нами дамокловым мечом. Давно он о ней не вспоминал. Еще одна побочка от алкоголя? Сентиментальные воспоминания?

Мне приносят десерт, красиво украшенный сиротливой клубникой и листиком мяты, я сразу запускаю в него ложку, чтобы заполнить чем-то дурацкую тишину, наполненную фантомом Юлии Сергеевны.

– М-м-м, – не удается мне сдержать стона удовольствия. Я даже прикрываю рот ладонью, настолько выходит неприлично громкий звук. – Это очень вкусно. Самый вкусный тирамису, что я пробовала, – зачем-то делюсь с начальником напротив.

– Вряд ли. Что в питерской забегаловке могут знать о настоящем итальянском десерте? – усмехается Тарелкин, наклоняясь над столом на сложенные перед собой руки.

Это он ресторан с пятью аквариумами называет забегаловкой?

– Правда вкусно! – вступаю с ним в спор. Это его черта во всем выставлять себя экспертом… иногда доводит до колик!

Я переворачиваю фигурную ложку в руках и протягиваю ее кончик Тарелкину.

– Попробуйте! – настаиваю так твердо, что тот даже не сопротивляется.

Перехватывает ложку, чувствительно задевая мои пальцы, и тут же погружает ее в десерт. Я прячу руки под стол, растирая покалывающие пальцы. Чертова электростанция, а не мужчина.

– Неплохо, – выносит он вердикт, запуская тут же вторую ложку. – Но тебе просто не с чем сравнивать, – приподнимает уголок губ в усмешке.

– Конечно, не с чем, – фыркаю я. – Вы платите мне недостаточно для поездок в Италию! В моем загранпаспорте красуется единственный штамп из замшелого Египта. А я даже до кораллового рифа не дошла, все шесть дней пролежала камнем у бассейна, отходя от года работы с вами.

Как же хорошо выговориться, боже.

Но шефа мои претензии не особо впечатляют, он все так же сидит с усмешкой на красивых губах и жрет мой десерт!

– А ты замечала, Софья, что сколько бы я тебе не платил, тебе всегда мало? – откровенно смеется.

– Я всегда хочу большего, – пожимаю плечами и тянусь за своей ложкой.

Тарелкин без разговоров возвращает мне ее.

– Это отличная черта.

Я продолжаю попивать вино, заедая тирамису. Ложка гуляет между нами с Тарелкины, который так и не заказал себе свою порцию. Но это кажется вроде как естественным, делить что-то пополам.