Сел поближе к трибуне, чтобы не задерживать людей.

– Слово предоставляется Анатолию Штыбе, зональная комсомольская школа. Доклад на тему: «Помощь комсомольцев сельчанам», – звонко сказала девушка с медалью, как видно, ведущая конференции.

«Какая помощь сельчанам? Меня посылают в Венгрию за коровник в Родниках?» – мечется мысль в голове.

Что за подстава? Я не готовился вообще! Что я скажу? Да нет, не может быть! Сергей этот, что подходил, сказал бы мне, что про сельчан надо втирать! Или нет? Пашка! Убью! «Сам виноват, мог бы почесаться», – осознаю я.

Держу удар, морда тяпкой. На прямых ногах иду к трибуне докладчика, мимо президиума, где сидела чуть ли не дюжина комсомольцев, смотрящих на меня благожелательно и с любопытством. Знали бы вы, как я сейчас обделаюсь. Замечаю в зале Олега Павловича. Ещё и его подведу, тоже за меня краснеть будет.

Глава 6

Проходя мимо девушки, сбавляю шаг, и мне удаётся прочитать две строки на её листке.

Та, почуяв мою фигуру за спиной, обернулась и нахмурилась. Со стороны казалось, я ей в декольте заглядываю, а посмотреть там было на что! Девушка была откровенно хороша, несмотря на блеклую одежду. Острые соски крупной груди буравили серую неказистую ткань платья, а небольшой вырез давал обзор её полушарий. А я смотрел на эти злосчастные, по всей видимости, перепутанные строчки в списке выступающих:

Анатолий Штыба, зональная комсомольская школа – «помощь комсомольцев сельчанам».

Анатолий Шадрин, бригада электриков г. Назарово – «Обеспечение учебными пособиями и материалами силами учеников».

Камень с души упал, и я бодрым танком зашёл за конторку докладчика.

– Товарищи комсомольцы, среди вас есть Анатолий Шадрин? По-моему произошла небольшая путаница и мне предложили зачитать его доклад.

– Да, у меня такая же тема, – привстал худой парень с места в зале и добавил ломающимся голосом. – Но я могу после вас.

– Так я и думал, – удовлетворённо глянул я в сторону всполошившейся ведущей. – Я начну свой доклад словами Леонида Ильича Брежнева на двадцать седьмом съезде КПСС: – «Экономика, должна быть экономной».

Не обращая внимания на суету, царившую в президиуме, я за семь минут рассказал о нашей инициативе по ремонту учебников и пособий своими руками. Отдельно остановился на техническом прогрессе, который может всю кустарную работу по переписыванию листов заменить работой принтера, копира и сканера. Уложился, судя по своим часам, копейка в копейку, и попытался уйти в зал, но меня задержала девушка-ведущая.

– Спасибо вам, Анатолий, и за доклад и за внимательность. Наша городская организация предлагает вас отправить для обмена опытом в Москву в начале января. Давайте сразу проголосуем, товарищи! Кто за? Кто против? Кто воздержался? Товарищи, единогласным решением отправляем Анатолия Штыба в город Москва – торжественно заявила девушка.

– Штыбу, – поправил я её.

– Что Штыбу? – не поняла ведущая.

– Не Анатолия Штыба, а Анатолия Штыбу, – выделил я голосом букву у. – Моя фамилия склоняется.

– Да-да, – засмеялась звонким чувственным голосом секс-бомба в невзрачной упаковке. – Это хорошо, что вы так внимательно относитесь к мелочам!

Иду вниз, мысленно покачав головой. Это же надо такой дурой быть! Заявить, что фамилия – это мелочь, причем малолетке, то есть мне. Повезло ей, что я взрослее внутри. Поправлять её дважды не стал, даже трижды, если учесть перепутанный список. И так привлёк к себе внимание.

Смотрю, Олег Павлович уже на выходе, и зовёт меня рукой.

– Поехали обратно, – говорит он, когда я вышел из зала. – Молодец, хорошо выступил, сразу видно – готовился!