Фру Янссен открывает рот, вероятно, желая сказать, что Мириам не могла сбежать с черного хода: иначе внутренний засов был бы открыт. Но, передумав, не произносит ни слова.

Задняя дверь сделана из тяжелого дуба. Сразу становится ясно, почему она не закрывается как следует. От старости и оседания дома дверь сильно деформирована, так что верхняя часть ее перекосилась. Вот почему фру Янссен поставила засов. Он тяжелый, из железа, так что благодаря ему дверь остается закрытой. А когда он не задвинут, сверху просачивается тонкая струйка воздуха.

Фру Янссен права. Невозможно выйти через эту дверь и закрыть за собой засов.

Она пристально смотрит на меня. Я так и не сказала, что помогу ей, однако не ухожу. Это очень опасное предприятие, гораздо опаснее всего, что я проделывала до сих пор.

Но фру Янссен обратилась ко мне – так же как в свое время господин Крёк. Я очень хорошо умею находить вещи.

Я чувствую, что меня уже увлекла эта тайна. Может быть, это из-за Баса. Или потому, что это еще один способ наплевать на правила нацистов. Или же потому, что в мире, в котором я ничего не решаю, это то немногое, что я могу сделать. Мне нужно сходить в школу Мириам. Там может быть ее фотография, и, возможно, удастся что-нибудь разузнать об этой девушке. Потому что если фру Янссен не ошиблась с хронологией событий, и если собака всегда лает, когда кто-то выходит из дома, и если Мириам не могла уйти через черный ход… Словом, если все это правда, то эта девушка – привидение.

Я уже почти целый час отлыниваю от работы. Если я немедленно не займусь доставками, фру де Врис пожалуется.

Очередь в мясной лавке выплеснулась из дверей на улицу. Усталые домохозяйки обмениваются сведениями о том, где удалось купить какой-нибудь дефицитный товар. Я, как всегда, не становлюсь в очередь. Как только мясник видит меня, он падает знак и исчезает в задней части лавки. Мне потребовалась по крайней мере дюжина визитов, чтобы завязать отношения. Когда я зашла в первый раз, мясник рассказывал покупательнице, что его дочь любит рисовать. В следующий раз я принесла цветные карандаши и заявила, что они старые и я нашла их в глубине шкафа. Они были совсем новенькие. Я понаблюдала за его реакцией. Примет ли он ложь ради того, чтобы получить желаемое? Позже я рассказала басню о больной бабушке и ее богатых друзьях, которые хотели бы купить мясо из-под прилавка.

Когда мясник возвращается, у него в руках белый бумажный пакет.

– Это несправедливо, – говорит женщина у меня за спиной. Она права. Другие покупатели не очень-то меня любят. Я бы им больше нравилась, если бы была такая же голодная, как они. Но я предпочитаю не голодать.

– Ее бабушка больна, – объясняет мясник. – Ей приходится заботиться обо всей семье.

– Мы тоже заботимся о своих домашних, – возражает женщина. У нее плохой вид. Все устали от бесконечного стояния в очередях. – Нет, дело в том, что она хорошенькая девушка. Вы бы отпустили товар без очереди мальчику?

– Только не такому мальчику, который похож на вашего сына.

Люди в очереди смеются. То ли они находят эту шутку смешной, то ли хотят подольститься к человеку, который снабжает их едой. Мясник поворачивается ко мне и с улыбкой шепчет, что положил в пакет немного лишнего мяса для моей семьи.

Пока я была в мясной лавке, начался дождь. Сверху падают большие капли, смешанные со льдом. Дороги темные и блестящие. Я кладу мясо в корзину и прикрываю пакет газетой, которая быстро промокает. Когда я добираюсь до дверей фру де Врис, у меня стучат зубы, а вода стекает с юбки прямо в туфли. Правда, я все равно уже промочила ноги. Подошвы проносились насквозь, и туфли стали бесполезными в дождливую погоду. Я стучу в дверь фру де Врис. Изнутри доносится звон фарфора.