Это действительно странно. Особенно если учесть, что мы разговариваем во сне.

– Может, уже снимете маску?

– Может быть и сниму. А что снимешь ты? Взамен, Шарлотта?

В голос снова ворвались певучие нотки, в которых разум увязал, как в паутине.

– А что вы хотите?

– Хочу снять с тебя нижнее платье.

Я приподняла брови.

– Не слишком ли за одну маленькую маску?

– Не слишком ли? Секрет твоего долга, – он коснулся моего запястья, – и мое лицо. Выбор за тобой, Шарлотта.

– Я согласна.

Слова сорвались с губ раньше, чем я успела их остановить. Но в самом деле, что мне терять во сне?

– Даже не сомневался, – ответил он.

А потом его ладонь легла на маску, отнимая ее от лица.

Я ожидала увидеть все, что угодно: ожоги на пол-лица или шрам, пересекающий щеку через висок, любое другое уродство, но стоявший напротив меня мужчина был очень привлекателен. Пожалуй, привлекателен чересчур, с таких пишут картины из-за образа, вдохновляющего своими противоречиями. Черты лица правильные, отмеченные свойственной мужчинам жесткостью, высокие скулы и тонкий нос, придающий его облику пугающую хищность. И вместе с тем – удивительно мягкий контур рта и линия подбородка.

– Заклятие долга, – произнес он, – единственное заклятие на крови, которое не считается преступлением. Потому что подчиняющийся ему идет на это добровольно, иначе оно не сработает.

– Заклятие… на крови? – У меня почему-то сел голос.

Я не могла отвести от него взгляда, пытаясь понять, как мой разум умудрился столь точно, столь четко воссоздать образ, которого никогда не было перед глазами.

– Самые жестокие. И самые нерушимые. – Он коснулся затянутой в перчатку рукой губ, глядя поверх нее на меня. – Во времена расцвета цивилизации армалов сильнейшие маги отделились ото всех и ушли с материка, чтобы взрастить новую расу, могущественную и непобедимую. Они называли себя мааджари, в их обществе не было места для слабых магов или для тех, кто магией не наделен. Их силе никто не мог противостоять: ни в древности, ни тем более в наши дни. Лишь крупицы их знаний, ничтожно малые и все же смертельно опасные, так или иначе просачивались в мир. В цивилизацию армалов. В Темные времена. В Эпоху Расцвета.

Было в его облике что-то странное: обладая столь яркой внешностью, он оставался в тени. Несмотря на то, что свет артефакта скользил по светло-каштановым волосам, играя в них серебром. Как теплый свет может откликаться серебром? Присмотревшись, я поняла, что это не свет: серебряная прядь. Серебро в его волосах смотрелось так же противоестественно, как холодный взгляд. Холодный и темный.

– Твой долг, милая Шарлотта, будет оплачен, когда ты исполнишь оговоренное условие, и ни днем раньше. Расторгнуть такой договор нельзя, чем сильнее ты будешь ему сопротивляться, тем больнее будет жалить заклятие. Совсем как заклятие верности, оно же «Змея».

Подавила желание подскочить. Змей я боялась с детства, но… откуда здесь взяться змее, правда?

– И что же случится, если я решу отказаться от выплаты?

– Ты умрешь.

– Вы шутите?

– Ничуть. – Удивительно мягкий голос для таких ледяных интонаций. – Я исполнил свою часть сделки. Твоя очередь.

Если я правильно его поняла, мне даже раздеваться не придется. Достаточно отвернуться, стянуть верх и выпутаться из сорочки. Будет сложно, но я попробую. Пальцы потянулись к пуговкам на платье, но трость отвела мою руку.

– В чем дело? Вы передумали? – я приподняла брови.

– Тебя раздену я.

– Мы так не договаривались.

– Неужели? Я сказал, что хочу снять с тебя нижнее платье.

– Но…

– Сам.