Так вот эти винтажные духи были просто голубой мечтой, легендарным флакончиком из снов, и получить вместо них непонятно что… было обиднее некуда. 

Как только до меня дошло, что мой флакончик уносит некий кудрявый тип из очереди, я тут же бросилась за ним. Я даже видела, как он садится в машину, а КИДАЕТ на заднее сиденье МОЮ коробку, и я могла его остановить, но… поскользнулась на нечищенном крыльце и упала так больно и феерично, что даже заплакала. 

***

 — И что делать будешь? — спросила Нина, моя коллега из бара в “Simon”. Нина была очаровательной пышкой, даже толстушкой, но я точно знала, что в неё влюблён совладелец отеля Петров, молодой блондинистый красавчик. 

 О нет, я нисколько не считала, что такая пышка как Нина не достоина такого красавчика как Петров, но буду справедлива: Нине катастрофически недоставало уверенности в себе. Она только тем и занималась, что считала себя недостаточно подходящей какому-то там олигарху... Ха! Видел бы ты эту Нину танцующей под Бьёнсе в одиночестве... Да её бёдра притягивали взгляд, как два неодимовых магнита.

 — Искать его… 

 — Как? Ты адрес знаешь? 

 — Единственное, что я знаю — это что он живёт в жилом комплексе “Мир”. Знаешь, пафосный этот? Я на его посылке подсмотрела. Но ни номер дома… ни квартиры…

 — И что? Как ищейка станешь нюхать откуда повеет твоими духами? — Нина достала каталог “Эйвон”, на котором всё кричало и вопило, что скоро новый год и для светского раута нам необходимы спрей для тела и блестящие тени. 

 — Не знаю… До завтра подумаю, может там у охраны поспрашиваю… Башка болит, жуть.

 — Ну и что тебе дались эти духи? Денег жалко, да… — проворчала Нина.

 — При чём тут деньги, Нина? Это же была поэзия в чистом виде... Каждая нота будто для меня создана! Там же дело не в цене... а в открывании коробочки. А ещё в том, как ты заработала последние сто рублей и сделала заказ... Винтаж... Легенда!

 — Глупости это всё, Лидка, — Нина покачала головой и бахнула передо мной спрей для тела с корицей. — Смотри!

 — Вот скажи, Нин. А просто взять корицу и обсыпаться ею с головы до ног, как пончик из кулинарки нельзя? 

 — Можно... так тут ванилька ещё...

 — Так, открою секрет, и ванильку тоже можно купить за три рубля!

 — Так и я о чём! - Нинок была уверена, что победила. 

 — Ох, Нина. А на что же ты тогда будешь трепетно копить? 

 — Да на квартиру буду. На машину. Я независимая вообще-то. Меня мужики не содержат, и с такой задницей, содержать не будут!  — ох и недооценила Нинка свою задницу!

 — Мм, — протянула я, выбрасывая Нинкин спрей в мусорку. — Ну, если это именно то, что делает тебя счастливой женщиной, я умываю руки, милая. А я на духи буду копить... И на боди кружевное. И даже не чтобы мужиков соблазнять... А чтобы кайфовать от того, что родилась жен-щи-ной, а не барменом и не чьей-то женой. Буду лежать себе такая в съемной хате... но главное, что не с голой жопой. У меня на ней трусы будут... гордые, как генеральские погоны!

 — Ну ты и фантазёрка, милая, — усмехнулась Нина, махнула рукой на спрей, перегнулась через мою стойку и выудила пачечку корицы, которую мы использовали для шоу с горящими коктейлями вроде “Ламдорджини”. 

Нина вскрыла пачку, положила её на стол и бахнула по ней ладонью. Мы обе оказались в пахучем облаке из коричной пыли и тут же диджей, как по заказу включил “Last Christmas”.

***

 Пару часов перед началом смены, за моей стойкой стояла Нина, а я в блестящем платье из пайеток разогревала толпу в караоке. Самое любимое моё время — был декабрь. Я была готова ежедневно петь эти новогодние песни, в колпаке Деда Мороза. Казалось, что все даже напиваются как-то особенно в меру, празднично так, лампово.