– Давайте с вас, – попросила она. – Кто вы, и как вас зовут?

– Меня зовут Таенн, а вот кто я – объяснить сейчас будет довольно сложно, – он откинулся на спинку стула, вздохнул.

– Судя по одежде, вы священник, – заметила она.

– Никогда не судите по одежде, – посоветовал он. – Карнавальный костюм обманчив. Помните об этом.

– Но кто же вы?

– В некотором смысле, думаю, будет допустимо назвать меня… сопровождающим, – он нахмурился. – Да, пожалуй, это самое подходящее понятие. Учитель – звучит слишком пафосно и надменно, проводник – слишком поверхностно и неполно, хранитель – будет просто откровенной ложью, а наставник – и слишком близко к учителю, и слишком далеко от истины. Так что я скромный сопровождающий для юной леди, и не более того. Я ответил?

– Да, – секунду поколебавшись, кивнула она. – Наверное.

– Что ж, теперь моя очередь спрашивать юную леди. Как вас зовут, милая девушка?

– Я… я, кажется, не знаю, – она растерялась уже окончательно. – Я не помню.

– Давайте вспоминать вместе, – тут же предложил он. – Хотите, я буду называть имена, а вы – выбирать те, что будут похожими?

Она с явным облегчением вздохнула.

– Давайте.

– Приступим. Итак… ммм… Фекла?

– Что?..

– Фекла. Старинное, красивое имя, исконно русс…

– Нет. Точно, нет. Можно дальше?

– Дэбора?

Она прыснула.

– Марсия?

– Ну хоть не Пенелопа, – она захихикала.

– Как раз хотел предложить… Ладно, значит, не она. Айсидора?

– Нет. Хотя это «а» вначале, – она задумалась. – Вроде бы оно есть. Какая-то гласная буква. Пусть будет «а».

– А вторая буква устраивает?

– «Й»? – она задумалась. – Самое странно, что да. Я не уверена, но…

– Пока оставим ее, пусть будет, – смилостивился Таенн. – Значит, «ай». Айгюль? Аймагамба? Айболит? Айнэнэ?

– Не… нет, – она вытерла выступившие от смеха слёзы тыльной стороной ладони. – Сейчас… третья буква – «р». Это я точно вспомнил.

– «Айр», – Таенн прищурился. – Айрон мейден?

– Айрон? – вдруг переспросила она. – Нет. Не «айрон». «Айрин»! Точно! И ударение на «и», на второй слог!

– Точно? – Таенн испытующе глянул на нее. Она закивала.

– Точно! Ну или почти точно. Хотя… вроде бы оно, а вроде бы и нет. Пусть будет оно, хорошо?

– Замечательно, – одобрил Таенн. – Итак, рад с вами познакомиться… Айрин. Красивое имя.

– Я не совсем уверена, что оно моё, – призналась она. – Но похоже. Очень похоже. Это плохо, что я не могу точно вспомнить?

– Нет, – он отрицательно покачал головой и улыбнулся. – Ничего плохого. Имя вообще вещь весьма условная, поэтому главное в нем – чтобы оно нравилось. Вам нравится?

– Да. По-моему, хорошее имя. Пусть оно будет моё, можно?

– Никаких вопросов, – кивнул он. – Итак, Айрин. Отлично. А кто вы?

Этот вопрос застал ее врасплох. С минуту она сидела, соображая, потом неуверенно ответила:

– Не знаю. Вы говорите про мою профессию? Или про что-то еще?

– Вы помните, что вы делали? – спросил он серьезно. – Не обязательно профессию. Вы помните ваше главное дело, которое вы делали долго-долго, и которое вам нравилось так, что вы без него жить не могли? Хотя бы отголосок, хотя бы тень?

– Ждала, – уверенно ответила она. – Вот что я делала. Ждала, и, кажется, что-то записывала. Много, и очень долго. Это важно?

– Конечно. Вы не помните, что именно вы записывали?

– Жизнь. Только не свою.

– А чью?

– Не помню, – она расстроилась. – Что важно это было, помню. А чью именно… черт, что же такое у меня с головой сегодня? – рассердилась Айрин на себя. – Как решето!

– Ничего страшного, это пройдет, со временем. А так… судя по тому, что вы рассказали, вас можно назвать летописцем и… как бы правильно обозначить ваше длительное ожидание, – Таенн потер переносицу. – А чего именно вы ждали, не помните?