МОСКВА: Благодаря Вам возникло желание перечитать Ильфа и Петрова.

Йорик, надо оптимистичнее, оптимистичнее!!! Вам же с ним на брудершафт не пить, и есть же «тупая бумажная работа» или нет?

И чем же красно-солнышко за один раб. день заслужило такие нелестные отзывы? Неужели это был сам Шура Балаганов?

НЬЮ-ЙОРК: Красно-солнышко даже не за один раб. день, а за 5 минут нашего общения заслужило отзывы – нелестные.

1. Вам, наверно, встречались люди, у которых папа-мама/муж-жена/сестра-брат достигли некоторых высот. Так эти люди почему-то проецируют успехи своих родственников на себя и считают, что это они достигли этих высот. То бишь амбиции, никак не связанные с истинным положением дел.

2. Помощник пытался меня, адвоката со стажем, убедить, что закон, по которому сейчас ведутся госзакупки, безнадежно устарел и давно отменен. Ну и по поводу знания закона, я думаю, даже упоминать не стоит.

МОСКВА: Крепитесь, Йорик, крепитесь…

1. Приходилось, конечно, – тут не только родственные отношения, но и наглость, высокомерие вкупе с завышенной самооценкой. Но Бог миловал работать с такими в одной связке, поэтому мне их всегда было искренне жаль, ничего хорошего из этого не выходит.

2. Терпения Вам и мудрости, чтобы правильно и под правильным углом поставить этого Помощника на нужное место.

3. Можно начальству мягко намекнуть, что мелковата должность-то для птицы столь высокого полёта, или «приговор окончательный и обжалованию не подлежит».

НЬЮ-ЙОРК: Креплюсь-креплюсь. Домой отправил вундеркинда. Пусть отдыхает…

МОСКВА: Йорк, зная Вас, мне уже хочется пожелать вундеркинда, Вы так суровы – бьёте не в бровь, а в глаз и делаете это так ненавязчиво, что, думаю, Вы сможете сделать из этого полена неплохого Буратино.

Хотела немного отвлечь Вас от работы, но, к сожалению, сама в работе, как «свинья в апельсинах», поэтому как-нибудь потом.

НЬЮ-ЙОРК: Вот, Мося, повеселитесь: «Чикагские мужики настолько суровые, что банкоматы дают им деньги без карточки».

Вообще-то я мирный. Я детей не бью, даже если им необходимо придать форму. Ну, папа Карло так папа Карло.

Спасибо тебе на добром слове. Буду ждать, когда наступит «пото́м».

МОСКВА: У нас тоже ходит подобная байка, только мужики челябинские.

Женщина с пышной прической читала внизу долгую речь, настолько длинную, что прожорливые птенцы уже успели свить гнездо в ее шевелюре и, азартно открыв клювы, пытались заморить червячка.

– Умная?

– Безумно.

– Будто на «Тоску» попал.

– Пуччини?

– Откуда ты знаешь?

– Я просто так, угадал.

– Не волнуйся. Знать и угадать – это одно и то же. Когда ты угадываешь, подсказывает подсознание.

– Всегда бы оно так подсказывало.

– Преподы же не любят, когда подсказывают, – вспомнил о профессии Мефодия Кирилл.

– Да, они предпочитают подсказки от ума, – согласился Мефодий.

– От большого ума, – добавил Кирилл. – Ум. Он нам все время преподает.

– Честно говоря, он терпеть не может подсознание.

– Тоска. Только голос поставленный, – снова указал взглядом на женщину с гнездом Кирилл. – Надо было его поставить в такое неудобное положение.

– Да, задрала. С другой стороны юбку задирать уже не по статусу.

– С другой? Откуда она?

– От Матвея.

– Это имя для меня святое, – поднял глаза к небу Кирилл.

– Да, ему не откажешь. Должна была быть ангелом или хотя бы ангелой. Сколько их было отправлено: Дэвис, Джоли,…

– О чем ты? Целый город был для них выстроен.

– Лос-Анджелес, если не ошибаюсь? Никто не справился с задачей. Взять хотя бы последнюю Ангелу из Восточного полушария.

– Да. Ангела меркнет. Жалко женщину.