- Кать, я постараюсь быстро все закончить и прилечу к вам.

- Вот спасибо, барин. Я сказала: улетишь и можешь не возвращаться, если тебе семья не нужна.

- Нужна, - заскрипев зубами, в сотый раз за вечер повторил Пашка. - Очень нужна, Катенька.

- А я вижу, что не нужна, - уперлась рогом его жена.

Пашка, не отличавшийся терпением, начал закипать.

- Кать, ты же должна понимать…

- Я понимаю, что ты готов бросить меня и сбежать на другой конец Африки, - запальчиво сказала Катерина, тщательно следя за тем, чтобы не сорваться на крик.

- Ты преувеличиваешь.

- Да что ты говоришь! - огрызнулась Катя.

Пашка вздохнул - ссориться с женой категорически не хотелось. Наоборот, хотелось любви и ласки, и еще, может быть, одну тарелочку борща. Катерина у него мастерица готовить. Из чего хочешь такое блюдо приготовит - пальчики оближешь. Но помечтать о борще Пашке не дали, жена продолжила бубнить, что ему, Африканцу, семья до лампочки.

Пашка Африканец был убежденным подкаблучником, но и его ангельское терпение не было бесконечным. Он слушал еще минут пять, а потом не выдержал, взорвался. Хорошо, что в доме была отличная шумоизоляция, и Ваня, спавший на втором этаже, не слышал, как ругаются родители.

- Хватит! - рявкнул Африканец и для убедительности стукнул ладонью по столешнице.

Жалобно зазвенела посуда, но стол выдержал.

- Я сказал, надо Року помочь, - веско продолжил Пашка. - Поэтому вы с Ванькой полетите отдыхать, а я - работать. Решу проблему и прилечу к вам.

И Катерина поняла, что нужно пускать в ход тяжелую артиллерию. Опустились уголки губ, шмыгнул носик и в глазах заблестели слезы. Катерина прижала ладонь к губам. Пашка сделал вид, что ничего не заметил и хмуро заявил:

- В конце концов, это моя работа.

Он еще что-то говорил, но Катя уже не слушала - моргнула пару раз, и по щекам покатились слезы.

Прием был откровенно подлый и пользовалась она им всего лишь несколько раз, когда больше уже ничего не помогало. Но в этот раз все было по-другому - за дело взялись гормоны. Катя и сама не поняла, как это случилось, но через мгновение плакала уже всерьез.

Пашка, прекрасно знавший, что жена может вызвать слезы по собственному желанию, нахмурился. А потом, увидев, что Катя горько плачет, совсем по-детски размазывая слезы крепко сжатыми маленькими кулачками, подскочил к ней и крепко обнял. Прижимая Катерину к своей широкой груди, расслышал, как она, всхлипывая, причитает:

- Опять уедешь, а мне переживать. А мне нельзя!

- Почему? - глупо спросил Пашка и прикусил язык. Сейчас Катя еще больше обидится. Что ж он за мужлан такой!

- Я, между прочим, беременная, - всхлипнула Катерина и обняла мужа за талию.

- Что? - не поверил своим ушам Африканец.

- Что - что, - снова рассердилась жена, - беременная я. Нельзя мне волноваться! А ты! Ты!

Пашка открыл рот и глупо хлопал глазами, не находя слов.

- Это моя работа, - передразнила его жена. - Твоя работа сейчас с семьей время проводить! Между прочим, Бестужев вполне мог бы отправиться вместо тебя!

- Бестужев, - тупо повторил Пашка.

- Да, Бестужев, - закивала Катерина. - Позвони ему. А лучше, позвони Рокотову. Пусть он сам с Бестужевым договаривается.

- Про Рокотова откуда знаешь? Подслушивала? - нахмурился Пашка.

- Я беременная, мне можно, - тут же нашлась Катерина.

- Правда, беременная? - недоверчиво переспросил Пашка.

- А ты считаешь, я могу так шутить?!

- Кать, - Пашка прижал голову жены с себе и зарылся носом в ее волосы, - у нас что, ребенок будет?

- Будет, - кивнула Катя.

- Девочка? - спросил Пашка почему-то шепотом.