Остро. И волнительно. Что пугает.

— Тебя, — частое дыхание, с приятным мятным ароматным привкусом, касается губ.

— Что? Кто ты? — я пальцами начинаю шарить в воздухе, пытаясь нащупать лицо человека, который меня сюда затащил, но сильные, шершавые и горячие пальцы перехватывают мои ладошки, поднимают вверх, над головой. — Ой, — вырывается из груди, когда влажные губы касаются запястья.

Осторожно. Будто пёрышком провели.

По коже разбегаются колючие мурашки.

Реакция дико пугает. Никогда в жизни не испытывала такого. Замираю. И жду. Жду того, что будет дальше.

Я осознаю чётко, что на незнакомца за спиной, в кромешной тьме, я реагирую так, как ни на кого прежде. Дрожью. Томлением в грудной клетке. И тяжестью внизу живота.

Между тем зубы чуть прикусывают тонкую кожу, после чего шершавый язык проводит по местечку укуса. С моих губ срывается стон. Громкий. Несдержанный. Постыдный.

Мне приятно. Невероятно приятно.

Даже больше.

Я обмякаю в чужих крепких руках. Ноги не держат. Подгибаются в коленях.

Почему-то хочется быть слабой в этих крепких руках. Хоть на несколько мгновений, пока мне это позволяют делать.

— Кроха моя, — мои глаза широко распахиваются.

Я никак не могу понять, кто это говорит. Никак не выходит узнать голос. Но эта нежность, ломкая, болезненная, пропитывающая каждую букву, раздирает душу на части. Поэтому я замираю, прикрываю глаза и впитываю близость чужого человека.

Стоило прикрыть глаза, тут же обостряются слух и нюх. В тот же миг я почувствовала запах парня за спиной. Тяжёлый, вязкий, но невероятно приятный. Этот запах был мне знаком. Запах порошка и тела. Так пахли шорты, которые сунули в щель в туалете.

— Ты! Это был ты!

Выкрикиваю, разворачиваюсь резко, не встретив сопротивления, и бестолково утыкаюсь носом в футболку на груди парня. Глубоко и с наслаждением, пугающим меня наслаждением, глубоко втягиваю запах. Теперь я смакую его, как самый дорогой и изысканный парфюм. Раскладываю по ноткам.

Черт возьми! Он мне до безумия, до дрожи сильно нравится!

По спине бегут колючие мурашки, мелкие волоски встают дыбом.

— Это ты принёс мне шорты и... — произнести простое слово я не могу, смущаюсь. — Спасибо тебе. Ты меня спас. Кто ты? Дима? Саша? Влад?

— Не важно, кроха. Сейчас это не имеет никакого значения, — низкий голос будто ласкает. — Живот не болит?

Пальцы невидимого моему глазу собеседника ползут по спине, касаются задней части шеи, массируют нежно. Заставляют колени подгибаться, а голову кружиться.

— П-п-почему? — близость вышибает все мысли, превращает мозг в кисель. А меня в безвольную куклу. — Почему у меня должен болеть живот?

— Из-за месячных, — по голосу парня понимаю, что он смутился.

Я вскидываю руки вверх и наощупь начинаю гладить грудную клетку, шею, гладкий подбородок и скулы. Я пытаюсь представить, как выглядит парень. Нарисовать черты лица. Единственное, что понимаю — парень очень высокий. На две головы выше меня. Мне жизненно необходимо понять, кто это. На кого я так реагирую.

Скольжу пальчиками по ровному носу. На лоб. Но вот коснуться волос не успеваю. Ладони перехватывают, сжимают, опускают ко рту и влажно целуют в самую середину. Я охаю. Внизу живота всё тяжелеет. Эта тяжесть томлением опускается в межножье. Я чувствую, как увлажняется ткань нижнего белья.

Я взволнованно выдыхаю, осознавая, что впервые испытываю острое желание. Такое сильное, что боюсь трусики стали слишком уж влажными.

— Нет. Я села на что-то красное. Лак, скорее всего, пролили на стул, — слова вырываются изо рта со стоном, потому что проворный язык проводит между указательным и средним пальцами.