Все присутствующие дружно закивали.

Агнета Йервас подняла руку.

– Насколько я понимаю, ваши подозрения в основном построены на предположениях и косвенных уликах. Но меня как прокурора беспокоит ситуация с реальными доказательствами.

– Мы понимаем, – сказал Йеркер Хольмберг. – В общих чертах мы представляем себе, что произошло, но у нас имеется целый ряд вопросов, на которые следовало бы получить ответы.

– Насколько я поняла, вы занимаетесь эксгумационными раскопками в Нюкварне, под Сёдертелье, – сказала Спонгберг. – О скольких же убийствах, собственно говоря, идет речь?

Йеркер Хольмберг моргнул.

– Мы начали с трех убийств в Стокгольме, по подозрению в которых разыскивалась Лисбет Саландер: были убиты адвокат Бьюрман, журналист Даг Свенссон и докторантка Миа Бергман. В лесу, возле склада под Нюкварном, на данный момент обнаружены три захоронения. В одном из них мы нашли расчлененные останки известного наркоторговца и вора. В могиле номер два находится пока не опознанная женщина. Третью могилу мы пока еще не успели обследовать, и, похоже, она самая старая. Помимо этого, Микаэль Блумквист обнаружил связь последних событий с убийством проститутки из Сёдертелье, о котором стало известно несколько месяцев назад.

– Значит, вместе с полицейским Гуннаром Андерссоном в Госсеберге речь идет по меньшей мере о восьми жертвах… Это просто устрашающая статистика. Неужели мы подозреваем во всех убийствах Нидермана? Тогда он просто самый настоящий отморозок и серийный убийца.

Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг обменялись выразительными взглядами – теперь им придется до конца отстаивать свою версию. Слово взяла Соня Мудиг.

– Нам пока не хватает доказательной базы, и тем не менее я и мой шеф – инспектор уголовной полиции Ян Бублански – в целом согласны с Блумквистом в том, что первые три убийства совершил Нидерман. Это означает, что Саландер невиновна. Что касается могил в Нюкварне, то можно сказать: Нидерман связан с этим местом, и об этом свидетельствует похищение Мириам By – подруги Лисбет Саландер. Без сомнения, ей уготовили место в четвертой могиле. Но здание склада принадлежит родственнице главы мотоклуба «Свавельшё МК», и, пока останки не идентифицированы, делать выводы преждевременно.

– А вор, которого вы опознали…

– Кеннет Густафссон, сорок четыре года, все знали его как наркоторговца. Начиная с подросткового возраста, был не в ладах с законом. Интуиция подсказывает мне, что речь идет о каких-то внутренних конфликтах. Мотоклуб из Свавельшё причастен к самым разным преступлениям и, в частности, к дистрибуции метамфетамина. Люди, не поладившие со «Свавельшё МК», вполне могли лечь на это кладбище. Но…

– Но что?

– Та проститутка, убитая в Сёдертелье… двадцатидвухлетняя Ирина Петрова.

– И что с ней?

– Вскрытие показало, что ее забили с особой жестокостью, причем такие травмы обычно наносятся бейсбольной битой или чем-то похожим. Правда, характер повреждений неоднозначен, и патологоанатом так и не смог точно определить, какой именно инструмент использовал преступник. Но, со слов Блумквиста, травмы Ирины Петровой вполне могли быть нанесены голыми руками…

– Это мог быть Нидерман?

– Вполне возможно. Но доказательств у нас пока нет.

– Ну, и как же нам действовать дальше? – спросила Спонгберг.

– Мне нужно пообщаться с Бублански, но, естественно, следующий шаг – допрос Залаченко. Мы выясним, что ему известно об убийствах в Стокгольме, а уж вы постараетесь задержать Нидермана.

Один из инспекторов гётеборгского отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями поднял палец.