Если женщина говорит — кивай. Если требует — кивай.  Если истерит — кивай. А потом иди и делай, как хотел. На обратном пути загляни в ювелирный и она всё простит. Рецепт идеальных отношений от Матвея Власова.

Но смех-смехом, а Лимов на Чарминга смахивал очень сильно: ярко выраженные скулы, голубые глаза, широкие брови и фирменная ямочка на подбородке. Хоть на белого коня сажай и отправляй брать штурмом бастионы женских сердец. Чем он, в общем-то, с успехом занимался и без коня. От одной улыбки этого казановы даже моя железобетонная секретарша Мария Федоровна, женщина-гестапо 50+ во плоти, становилась белой и пушистой.

А уж если он рассекает по отелю в одних плавках,  думаю, в фойе уже валяется несколько бездыханных тел особо впечатлительных особ.

Отдельный повод для прикола, кто мог назвать принца грубым именем Толик? Мы его шустро переименовали в Анатоля, еще в универе. Кстати, с острого язычка одной его особо читающей подружки. Толстого она, вроде, любила.

***

Мы вошли в небольшой узкий кабинет. Изящная блондинка, она же наш доктор на ближайший месяц, приветливо улыбнулась. Лариса сидела тут же, опустив голову, как нашкодившая ученица. С длинных темных волос прямо на пол стекала вода. Влажное полотенце с эмблемой отеля небрежно накинуто на плечи.

Она дрожит, как будто у нас здесь северный полюс.

Мэт, не вздумай!

Одернул сам себя. Подойти, обнять и согреть — это уже ни в какие ворота цинизма не влазит. Жива. Почти здорова. Скандала нет. Развернуться и уйти.

Но вместо этого:

— Выйдите оба. На минуту.

— Мэт, ну ты понежнее как-то, — шикнул Анатоль и подмигнул испуганно глянувшей на него “русалке”.

Доктор вышла без лишних эмоций, чем очень меня порадовала, а вот Лимову безумно хотелось двинуть по челюсти. Сначала спас, теперь еще и глазки строит.

— Толь, выйди и закрой за собой дверь. Пять минут.

— До этого была одна минута, — усмехнулся друг, но все-таки вышел.

Пора поговорить с этой особой начистоту. Надо быть готовым к тому, что она может учудить, ибо брошенная женщина — страшное существо. А судя по тому, что я вижу, моя случайная знакомая, совершенно точно брошенная женщина.

Лариса

Отлично. Сижу мокрая, испуганная и снова наедине с горе-шикарным мужчиной. Кажется, со встречи с ним и начались мои злоключения. Карма у него, что ли, такая хреновая, раз и мою подкосило? Или он просто собачка-неудачка местного разлива?

Мне даже плевать, как я выгляжу. Да, мокрая. Да, трясусь от пережитого шока, как мышь, которую только что чуть не сожрал кот. Под ледяным взглядом ни капельки не теплее. Из хороших новостей — опьянение, как ветром сдуло.

— И кто он? — притянул низкий офисный стул медсестры и уселся на него.

— Он? — не поняла я. Завела за ухо мокрую прядь.

— Да. Мужик из-за которого ты мечешься по всему отелю и пытаешь влипнуть в неприятности. Сначала розыгрыш в баре, потом несуразная попытка переспать с первым встречным, истерика, побег, — он педантично перечислял все случившееся меньше, чем за сутки, — напилась и полезла купаться. Тебя кинули, это очевидно.

Чего добивается этот ледяной монстр? Чтобы я ему тут душу наизнанку вывернула, как на приеме у психиатра? Молодец, Холмс, дедукция у тебя работает прекрасно. Аплодирую стоя, но мысленно.

— Не хочу об этом говорить, — поежилась и наивно попыталась плотнее завернуться во влажное полотенце.

— Он, правда, того стоит? Вот этого безумия? — встал и подошел к неприметной дверце в дальнем конце кабинета. Не поворачивая головы, скосила глаза вбок и следила за каждым движением. Что он задумал? Куда полез? — Где-то здесь они были, — задумчиво произнес мужчина. — Ага. Нашел.