— Ты ошибаешься. Папа теперь любит тетю Ладу.

Кира отрицательно мотает головой.

— Папа любит тебя, — повторяет. — Ему очень грустно без тебя. Он часто смотрит ваши с ним фотографии в альбоме.

О Господи. Внутри все холодеет. Вот зачем Макар это делает? Сам же захотел развестись, сам выгнал меня из дома, сам подал на развод. Я бы никогда не инициировала расставание первой. Этого захотел Макар.

— Папе очень грустно без тебя, — на мгновение замолкает. — И мне тоже грустно, — добавляет тише.

— Зайчик, — с новой силой сжимаю худенькую ладошку Киры. — Я с тобой, я тебя не бросаю. И никогда не брошу, слышишь?

Обнимаю Киру, прижимаю к себе. Дочка утыкается лицом мне в свитер и начинает тихо плакать. Мое материнское сердце обливается кровью. Кира так страдает из-за нашего с Макаром развода. Зачем он все это затеял? Чего собирался добиться? Только всем хуже сделал.

Кира так и засыпает в моих руках. Аккуратно перекладываю дочь на кровать и укрываю одеялом. Ее надо перевозить в другую больницу, туда, где лечили раньше. В эту больницу Киру привезла скорая, но глупо рассчитывать на какое-то нормальное обследование здесь. Это должны делать врачи, которые наблюдали Киру с самого начала.

Тихо выхожу из палаты и звоню нашему доктору. Коротко пересказываю случившееся и договариваюсь о том, чтобы нас перевели, когда состоянию Киры ничего не будет угрожать. Как только кладу трубку, приходит сообщение от Андрея:

«Я привёз вещи»

Спускаюсь на первый этаж, Андрей стоит возле охранника. В первый раз ему дали пройти, а сейчас уже не пускают.

— Ты так и не написала, какие вещи привезти, я собрал то, что сам посчитал нужным.

— Спасибо, — принимаю небольшую дорожную сумку.

— Завтра утром по дороге на работу могу ещё что-нибудь привезти. Подумай, что требуется тебе или ребенку.

— Хорошо.

— Как она?

Приглядываюсь к Андрею. Ему правда интересно состояние моей дочки? Или спрашивает лишь бы что-нибудь спросить?

— Нормально. Я разговаривала с врачом, который постоянно наблюдает Киру. Надо перевозить ее в другую больницу. Сделаем это, когда Кире точно ничего не будет угрожать.

— Это платная больница?

— Да.

Лечение там недешевое. Придётся разговаривать с Макаром, чтобы оплачивал. Моих денег едва ли хватит на неделю пребывания в больнице, а ведь еще обследования нужны.

— Тогда жду от тебя точную сумму, которая потребуется.

— Зачем? — не понимаю.

— Чтобы оплатить лечение.

Смотрю на Андрея, опешив. Он что, собрался оплачивать лечение моей дочки?

— Макар оплатит, — отмираю.

— Нет. Суду неплохо бы увидеть, что ты тоже можешь финансировать нужды ребенка.

— У меня нет таких денег, а от тебя я больше не возьму. Мне тогда всю жизнь придётся отрабатывать, — горько ухмыляюсь. — Не хочу быть чьей-то рабыней.

— Я дам тебе деньги безвозмездно. Не надо ничего отрабатывать.

Пялюсь на Андрея во все глаза. Он это серьезно? Вроде по его виду не похоже, чтобы шутил.

— С чего такая щедрость? — вопрос вырывается с сарказмом.

Андрей молчит несколько секунд.

— Считай, что это для ребенка.

Я порываюсь ещё что-то сказать, но неожиданно понимаю, что слова закончились. Потому что Андрей произносит фразу такой интонацией… Сердце сжимается.

«Это для ребенка».

Как будто Андрею и правда небезразлично здоровье моего ребенка. В груди начинает больно щемить от осознания этого.

— Иди к дочке, — прерывает затянувшуюся паузу. — И напиши, если утром нужно что-то привезти.

16. Глава 16. Лика

Андрей

Вернувшись домой после того, как отвёз вещи Алисе в больницу, первое, что чувствую, — это звенящая тишина. За то недолгое время, что Алиса находится в моей квартире, я почему-то привык возвращаться с работы и слышать, как она возится на кухне или в своей комнате. А сейчас смотрю на ее ботинки у двери, осеннее пальто на крючке, губную помаду на столике у зеркала, и как-то не по себе становится от того, что Алиса не тут.