Через мгновение она прижала ладонь ко рту, сожалея о сказанном. Джулио смотрел на нее. Он побелел, как полотно.

– Ты сказала правду, Карлотта? Элла не моя дочь?

– Я…

Карлотта не могла поднять взгляд. Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Джулио встал и вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Карлотта повалилась обратно на диван.

– Господи, Господи, что я натворила! – закричала она немым стенам. Она так хотела причинить ему боль в отместку за его поступок – за то, что он забрал единственное, что у нее осталось: гордость…

Два мучительных часа спустя Джулио вернулся. Когда он вошел в гостиную, Карлотта со всхлипами бросилась к нему:

– Прости, прости меня, Джулио! Меня обидела твоя измена, и я хотела сделать тебе больно. Это была ложь, клянусь! Разумеется, Элла – твоя дочь.

Джулио с отвращением оттолкнул жену – в его взгляде не осталось эмоций.

– Нет, Карлотта, это была не ложь. Все сходится. Поверить не могу, как я был слеп… Ребенок родился на пять недель раньше, но весил как обычный младенец. Я понял, что ты не была девственницей, когда мы впервые занимались любовью, хоть ничего и не сказал. Твой несчастный вид на нашей свадьбе, то, как ты вздрагивала, стоило мне к тебе прикоснуться… Скажи, ты любила того мужчину?

Осознав, что пути назад уже нет, она медленно покачала головой:

– Нет. Это была ужасная ошибка, мимолетная глупость.

– И ты решила, что я тоже должен за нее заплатить? – Джулио тяжело опустился на диван. – Mamma mia, Карлотта! Я знал, что ты эгоистична, но не догадывался, что у тебя вообще нет сердца! Кто еще знает?

– Никто.

– Говори правду, Карлотта, пожалуйста! Я имею право хотя бы на это.

– Лука знал, – призналась она.

– Вы спланировали все вместе, да? – выдавил он.

– Нет, Джулио. Все было иначе. Я отчаялась. И подумала: раз уж я все равно собираюсь за тебя замуж…

Джулио схватил ее за предплечье:

– А ты собиралась, Карлотта? Ты ведь заявила, что не любишь меня и я тебе даже не нравлюсь!

– Ай! Джулио, мне больно! Я же сказала: я не имела этого в виду, я…

– Нет, Карлотта, ты имела в виду именно это. – Внезапно он отпустил ее руку и тяжело вздохнул. – Я не плохой человек и всегда хотел только лучшего для тебя и Эллы. Я столько лет тяжело трудился, надеясь, что однажды ты полюбишь меня так же, как я любил тебя… А теперь выясняется, что мой брак был обманом с самого начала!

– Пожалуйста, Джулио, прошу! – умоляла она. – Дай мне шанс! Я все исправлю, обещаю! Теперь мы можем начать сначала без всякой лжи. С чистого листа…

– Нет, – горько рассмеялся Джулио. – Карлотта, пути назад нет! Пока я гулял, я размышлял и принял решение. Теперь, когда ты наконец рассказала мне правду, я хочу, чтобы ты собрала вещи и ушла. Можешь сказать всем, что ушла от мужа, потому что он изменил тебе. Правду рассказывать не обязательно. Я готов взять вину на себя ради Эллы. Хоть она и не моя плоть и кровь, я люблю ее, как родную. И я не хочу ее опозорить.

– Нет, Джулио, прошу! Куда мне идти? Что делать? – отчаянно всхлипнула Карлотта.

– Теперь это не моя забота. У моей компании есть отделение в Риме, и я попрошу перевести меня туда как можно скорее.

– Но как же Элла? Она считает тебя отцом. Она тебя любит, Джулио!

– Тебе следовало подумать об этом прежде, чем обманывать нас обоих. – Джулио отвернулся, по-прежнему дрожа от гнева. – А теперь я пойду спать. Я устал. Ты переночуешь здесь, а завтра утром, когда я уйду на работу, соберешь вещи и уедешь до моего возвращения.

Антония нежно прижала дочь к груди:

– Ну конечно, можете пожить у нас! Сама знаешь: тебе даже спрашивать не нужно. О, Карлотта, моя бедная девочка, что такое? Что случилось? – Она с беспокойством оглядела дочь. – На тебе лица нет! Хочешь прилечь? Вы с Эллой можете спать в твоей старой комнате, а Розанна – на диване в гостиной.