Майя вздохнула. Это был единственный признак владевшей ею досады.

– Беседовать с Рипли трудно. Не обращай внимания, Нелл.

– Это не имеет ко мне никакого отношения, – заученно произнесла Нелл.

– Я чувствую твою тревогу. Люди часто спорят, и иногда очень горячо, но до кулаков доходит не всегда. Успокойся. – Она подошла к Нелл и начала массировать ей плечи. – Напряжение мышц плохо влияет на пищеварение.

Ее руки были такими теплыми, что Нелл тут же растаяла.

– Вы обе нравитесь мне. И я переживаю из-за того, что вы не любите друг друга.

– Я не могу сказать, что не люблю Рипли. Да, она вызывает у меня досаду и раздражение, но совсем по другой причине. Ты будешь пытаться понять, о чем мы говорили, но ни за что не спросишь. Ведь так, сестренка?

– Да. Я не люблю задавать вопросы.

– А вот я обожаю. Нам с тобой просто необходимо поговорить. – Майя отошла в сторону, ожидая, когда Нелл закончит возню с сандвичами. – Сегодняшний вечер у меня занят. Значит, завтра. Приглашаю тебя выпить. В пять часов вечера в «Мэджик-Инн» в баре. Он называется «Шабаш». Если хочешь, можешь оставить вопросы дома, – небрежно сказала Майя, шагнув к выходу. – Но ответы я прихвачу с собой в любом случае.

Все произошло именно так, как ждал Зак. Хикмен счел, что обязан сохранить лицо. Гордыня заела. Трое других быстро сдались, и Зак был уверен, что Карл получит свои деньги на следующее утро. Но Хикмен решил доказать, что он умнее и смелее какого-то задрипанного местного шерифа.

Зак с причала следил за тем, как взятая напрокат лодка направляется к ловушкам для раков. «Малый уже нарушил закон, – подумал Тодд, грызя семечки. – Плывет после наступления темноты, не зажигая сигнальных огней. Это ему дорого обойдется».

Но штраф за нарушение правил судоходства – мелочь по сравнению с тысячей долларов, которую придется выложить папаше этого студента.

Зак ожидал, что во время ареста парень окажет сопротивление. В таком случае им обоим придется провести ночь в полицейском участке. Причем один из них будет сидеть за решеткой.

Что ж, это будет хорошим уроком зарвавшемуся богатенькому студенту. Увидев, что парень уже вытягивает ловушку, шериф опустил бинокль и потянулся за мощным электрическим фонарем.

Его заставил вздрогнуть истошный визг. Зак включил фонарь и направил луч на поверхность воды. Над ней курился легкий туман, и казалось, что лодка тонет в дыму. Парень стоял, держа ловушку обеими руками, и смотрел в нее с ужасом.

Не успел Зак открыть рот, как юноша изо всех сил отшвырнул от себя ловушку. Когда та с шумом плюхнулась в воду, Хикмен вывалился из лодки.

– О черт! – пробормотал Зак. Ему не улыбалось в конце рабочего дня промокнуть до нитки. Он подошел к краю причала и снял спасательный круг. Малый не столько плыл, сколько вопил, но к берегу все-таки приближался.

– Держи, Стив. – Зак бросил ему круг. – Плыви сюда. Я не хочу нырять за тобой.

– Помогите! – Парень молотил по воде руками, глотал воду и задыхался. Но за круг уцепился мертвой хваткой. – Они объедают мне лицо!

– Едва ли. – Зак опустился на колени и протянул ему руку. – Вылезай. Ты цел и невредим.

– Моя голова! Моя голова! – Дрожащий Стив выполз на причал и лег на живот. – Я видел в ловушке свою голову. Они объедали мне лицо!

– Сынок, голова по-прежнему у тебя на плечах. – Зак склонился над ним. – Отдышись. У тебя галлюцинация, вот и все. Выпил небось? Вот пиво и чувство вины и сделали свое дело.

– Я видел… Я видел. – Хикмен сел, провел дрожащими руками по лицу, убедился, что оно цело, с облегчением вздохнул и обмяк.