Алена уселась за ноутбук и уставилась на черный экран. Она думала о том, что пора искать другую работу. Ее тошнило от клавиатуры, а в голове вместо романа были мысли о подруге. Накануне они долго сидели и обсуждали, как Ане выбраться из ямы, в которой она оказалась, что делать с Вадимом и его нежеланием иметь детей. Самое ужасное, что подруга любила это чудовище. И это было не чувство, а каленое железо, яд.

Алена пробудила компьютер движением мыши и набрала:

«Он понюхал ее волосы и подумал, что выйдет неплохой парик».

Стерла.

Набрала:

«Он понюхал ее волосы и решил, что украдет ее шампунь».

Может, и правда, ей стоило писать детектив?

Она отложила ноутбук, взяла телефон и позвонила подруге:

– Ну как ты? – спросила Алена

– Держусь, – ответила Аня.

– Вадим не звонил?

– Нет, сидит у мамы. Даже СМС не пишет. Игнорирует.

– А что его мать думает? Ты не в курсе?

– А что она может думать? Ее Вадюша самый лучший ребенок на свете. Если он говорит, что нам дети не нужны, значит, нам дети не нужны. Я думаю, она сейчас ликует. Ей лишь бы от меня поскорее избавиться. Я же порчу ей всю родословную.

– Да уж, умудрилась ты вляпаться в семейку, – разочарованно произнесла Алена.

– Ладно, Аленка. Пошла я работать. Мне сейчас надо думать над более прозаичными вопросами. Например, что мы будем есть с сыном, когда его папка нас оставит.

– Сыном?

– Ну почему-то я так думаю. Сыном. Об этом приятно думать. Слово-то какое… Сын. Теплое и очень родное.

– Ты знаешь, я тебе всегда помогу. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, я тебя не брошу.

– Знаю. Но ты давай себе помоги пока. Тоже не из фарфоровых чашек заварное кофе пьешь. А бурду свою растворимую. И ешь тоже всякую чушь бесполезную. Совсем от тебя скелет остался. А на бутерброды твои смотреть тошно. Хлеб один и ешь.

Алена вздохнула. Подруга была права. В ее кошельке на сегодняшний день было негусто. И книга не писалась. Совсем.

«Он понюхал ее волосы и упал замертво».

Вадим сидел на небольшой, но хорошо обставленной кухне у мамы и пил чай с пирожками. Настроение у него было отвратительное, все раздражало. Особенно мать, которая крутилась над ним со своими советами и прочим кудахтаньем.

– Ничего, сынок, она одумается, – говорила пожилая женщина в просторном домашнем платье в цветочек. Она суетилась с приборами, тарелками и едой, накладывая то одно, то другое, чтобы порадовать взрослого сына.

– Угу, – промычал он и громко отхлебнул из своей детской чашки с котиком.

Вадим был спокоен в своей стратегии с Аней и абсолютно уверен в решении уехать. Он знал, что Анька его любит и сломается. Ну не сможет она без него. Она все всегда делала так, как он хотел, так что и сейчас немного поломается и в конечном итоге отложит детей на потом. Ему еще не хотелось связывать себя такими жесткими обязательствами. А мысли, что Аня превратится в толстую бабу с мерзким взрывным характером и при этом не будет уделять ему должного внимания, вызывали у него изжогу. Нет, он не готов к таким переменам. Не сейчас. Когда он переживает лучшее время своей жизни, расцвет, когда есть и работа, и возможности, и здоровье. Все для того, чтобы жить счастливой жизнью для себя.

Вадим чувствовал, что находится на пике и наслаждался.

Он не писал и не звонил Ане. Действовал четко по плану, который ему порекомендовали на одном известном антибабском мужском форуме, где он со студенческих времен нашел себе друзей и поддержку во многих делах. Он был там завсегдатаем, как и многие его товарищи. Настоящее мужское братство, в котором решались разные проблемы, но в основном разговор шел об отношениях с женщинами. Мужики советовали: «Хочешь сломить бабу, действуй по инструкции "сближение-отдаление". Но перед этим обязательная и полная изоляция, так называемый санчас. Никаких звонков и смс. Полный игнор, пусть она занервничает». Такая схема всегда работала лучше всего. Поэтому он ее и придерживался с уверенностью.