— Понимаю, — говорит Дамир. — Не для меня покупала. Но я тебе говорил, что у тебя никого не будет. Ни одного другого мужика, кроме меня. Говорил?

Я зачем-то киваю и шепчу:

— У меня никого не было.

Он смеется.

Следом за бюстгальтером идет моя юбка, а потом и трусики. Я чувствую себя униженной и совсем не понимаю, что дает ему право так со мной поступать. Почему он говорит, что я его предала и ведет себя со мной, как со шлюхой. 

— Прекрати, — шепчу. — Я ничего не понимаю.

Его ладонь ложится на мои губы, а затем он с ненавистью произносит:

— Замолчи. Просто, блть, закрой свой рот. Если бы я мог от тебя оторваться, я бы даже не прикоснулся к тебе, слышишь? Но я не могу. Хочу тебя до беспамятства. Вот такую суку, какой ты есть, все равно хочу.

Я не понимаю, что происходит. И не перечу ему, когда он разворачивает меня к себе, когда прижимает спиной к стене. Я оживаю лишь когда он проводит членом по моим ягодицам. Вырываюсь. Не могу допустить, чтобы это случилось, ведь тогда между нами все кончено. Тогда мы не будем существовать. Никогда.

— Я ни в чем не виновата, слышишь? Я ничего не делала. Не знаю, кто…

Он закрывает мой рот ладонью, будто не хочет слышать, что я ему скажу. Не дает возможности оправдаться. Боже, да мне и не в чем! Я все три месяца в агонии прожила, оплакивала его, носила нашего ребенка и боролась за жизнь.

— Ты больной, — говорю ему уверенно. — Ненормальный. В чем ты меня обвиняешь?

Все это я выдаю на одном дыхании, как только его рука соскальзывает с моего рта. Боюсь, что он снова не даст мне возможности сказать.

— Ты устроила тот взрыв. Я допросил твоего любовника, он сказал, что это ты.

— Какого любовника?

— Адама. Мои люди от него живого места не оставили, а он повторял, что это ты. Причин ему не верить у меня нет.

— А причины не верить мне есть? — я усмехаюсь. — Ты вот так запросто поверишь подельнику своей женушки и не поверишь мне? Наташа, кстати, знает, что ты жив?

— Не знает. Никто не знает, кроме самых преданных парней.

— Они меня сегодня сюда притащили? Твои преданные парни? Господи, Дамир, да я эти месяцы не жила без тебя. Оплакивала. Я жить начала только когда…

Замолкаю. Понимаю, что чуть не сказала ему о беременности. 

— Когда? — уточняет он, заметив, что я осеклась.

— Уверен, что сможешь мне поверить?

— Я постараюсь.

— Я беременна, Дамир. От тебя. Ношу нашего ребенка под сердцем. Думаешь, я смогла бы предать тебя, а потом не избавиться от него?

— Может, ты не от меня беременна? — уточняет, но уже не злится так, как вначале. Думает.

— Может и не от тебя, — соглашаюсь. — И Кирилл тоже не от тебя по тесту ДНК, который твой отец сделал. Он откупился от нас с Киром. Дал денег на лечение Алине и сказал не появляться с внуком на его пороге.

Я рассказываю все сумбурно и сбивчиво. Хочу, чтобы он начал думать, а не идти на поводу у эмоций. Адам сказал, что это я. А еще недавно умолял ему помочь. Может, это такой план мести?

— Оденься, — в меня летит его рубашка, которую я тут же перехватываю.

Дамир садится обратно на диван, а я со слезами на глазах начинаю одеваться. Не прощу ему то, что он сделал. По крайней мере, не так просто. Когда он все узнает, ему придется постараться, чтобы я его простила.