Решила всё-таки начать общение и, возможно, постепенно увлечь меня им. Только ничего у неё не получится. Я не прощаю предательства.

— Тебе пора, извини. Я спать хочу. — Забрала я книгу у неё.

— Да я просто хотела посмотреть, что за книга…

— Тебе пора, Оль, — повторила я, убирая роман за спину.

Оля ещё какое-то время грустно смотрела на меня, а потом сказала:

— Поправляйся… Тебе, может, принести что-нибудь в следующий раз?

— Я надеялась, ты поняла, что следующего раза не будет, — строго посмотрела я на неё.

Ну зачем это всё? Если уж решили резать по живому и рвать отношения, то нужно это делать сразу и сейчас.

— Если ты так хочешь, то… не будет, — пробурчала она.

— Хочу, Оль, — ответила я. — Всего тебе доброго. И подруг хороших, которые не предают и не бросят в трудную минуту. Пусть тебе с ними повезет больше, чем мне.

— Спасибо, — еле выдавила она из себя, а потом всё же ушла из палаты.

Я села на кровать и раскрыла книгу на том месте, где остановилась. Попыталась сосредоточиться. Только ничего не выходило — буквы просто прыгали перед глазами.

— Чёрт… — Закрыла я книгу и отложила её в сторону.

На глаза навернулись слёзы, а грусть кирпичом легла на грудь.

Как бы я не хорохорилась перед Олькой сейчас, а мне тоже этой предательницы не хватало…

Дружба — такая хрупкая вещь. За один вечер она стала… Да просто ничем, пустым местом. А я поняла, какую роль играла в жизни Лёльки — роль игрушки. Она таскала меня по этим вечеринкам с богатенькими детьми, чтобы на моём фоне казаться лучше, а в трудную минуту вообще — бросила.

Может, верно говорят, что женской дружбы не бывает, или это мне не повезло?

21. 20.

Спустя еще несколько дней меня выписали. Мне пришлось усиленно готовиться к экзаменам — я просто их пропустила из-за болезни, и теперь буду сдавать их одна, всё внимание будет лишь на мне, так что ни о каких шпаргалках и речи быть не может… Придётся учить.

И за это тоже передаю привет и спасибо Ветрову! Надеюсь, ты отлично развлекаешься, козёл мажористый, пока я зубрю день и ночь учебники…

— Чёрт, — отложила я книгу в сторону.

Устало потёрла глаза и глянула на часы — десять вечера. Голова уже кубиком, а глазки — нежно смотрят друг на друга от количества прочитанных параграфов.

Стоит передохнуть, а то я уже и не понимаю даже, что читаю — мозг просто отказывается принимать ещё информацию.

Вздохнула.

Ладно, справлюсь как-нибудь. Где наша не пропадала?

Запиликал телефон.

Глянула на дисплей — сообщение от Ольги.

Когда же она уже смирится? Рука засунуть её в черный список дрогнула и не поднялась, так она теперь мне и написывает, словно ничего не произошло.

— Кристиночка, как дела? — пародировала я её писклявым голосом перед самой собой. — Кристиночка, тебе помочь подготовиться к экзаменам? Кстати…

Я схватила телефон в руки. Лёлькину помощь принимать нее хотелось, но у меня уже крыша едет от зубрёжки. Пусть даст мне хотя бы ответы на вопросы по общей программе. Она предлагала… Но я, гордый птиц, отказалась. А теперь я птиц уставший и порядком задолбавшийся, и хочу ответы на экзаменационные билеты, и к кому-нибудь на ручки…

— Ладно, — писала я смс и диктовала себе вслух. — Принеси свои билеты. Отправлено.

Положила телефон на стол и снова тяжко вздохнула, глянув в блокнот, в котором отмечала выполненные задачи по подготовке к экзаменам. Конечно, мама принесла мне материалы в больницу, и я занималась и там, когда перестала от температуры болеть голова, но всё равно времени на это уходило очень много, и в итоге пока я не сделала и половины всего, а экзамены через пять дней…