А почему у него машинка трехколесная? Да потому что одно колесо брат зверски отгрыз на прошлой неделе!

─ Ну что, на вторую пару хоть успела? ─ интересуется мама.

─ Да, вовремя приехала, даже десять минут было в запасе, ─ отвечаю ей.

─ Но чтоб такого больше не повторялось, поняла? Нечего занятия прогуливать! ─ поучает она меня, будто я специально проспала. ─ А ты чего в вещах-то сидишь до сих пор? Снег вон с сапог не отбила, все на ковер течет!

─ Да раздеваюсь я, раздеваюсь, ─ вздыхаю я и с трудом встаю на гудящие от усталости ноги.

Расстегиваю куртку, и вдруг мама как заголосит:

─ А это что такое?!

Непонимающе смотрю на нее, не понимая, что вызвало у нее такие эмоции.

─ Ты о чем, мам?

─ Что за кофта на тебе?!

─ А-а, это, ─ протягиваю я, опустив взгляд на новый свитер, о котором успела позабыть. ─ В магазин сегодня с одногруппницей забегали ненадолго. Вот, купила по распродаже.

─ Ну-ка, снимай куртку, ─ подозрительно прищурившись, требует мама.

─ Сейчас, дай разуться-то, ─ бормочу себе под нос, снимая обувь, а затем уже и верхнюю одежду.

─ Ну уродство же! ─ заключает мама, когда видит свитер целиком. ─ Мешок бесформенный, да еще и непойми какого цвета! Как будто эту кофту уже триста раз постирали!

─ Мам, это сейчас самый модный цвет и фасон, ─ убеждаю ее.

─ А должно быть не модно, а красиво! ─ фыркает мама.

─ Ну так красиво же. Разве нет?

─ Нет! Говорю же: у-род-ство! Как бомжиха с вокзала! А я говорила, что вкуса у тебя нет совершенно! И в очередной раз убедилась в этом. Вот я тебе же нормальную водолазку купила…

─ Ой, ладно, давай не будем больше, ─ отмахиваюсь я. ─ Мне же носить, а не тебе. А мне нравится.

─ Ну и сколько ты денег за ЭТО отвалила? ─ уперев руку в бок, спрашивает мама.

─ Пятьсот рублей, ─ отвечаю ей, на всякий случай назвав цену чуть меньше реальной.

─ На жратву дрянную у тебя деньги есть, на убогие вещи ─ тоже. Я тебе, наверное, вообще перестану деньги давать! Чтобы научилась экономить и не тратить их на всякий хлам!

─ Да без проблем, ─ фыркаю я и тут же получаю мокрой кухонной тряпкой по руке.

─ Да ты вообще всякий страх потеряла, бессоветстная! Огрызаешься, а вместо того, чтобы мне помочь по дому, по магазинам шляешься! На это у тебя, конечно, время есть!

─ Да оставь ты меня уже в покое! ─ кричу ей в ответ, не сдержавшись. ─ Сколько можно-то издеваться надо мной?! Каждый день шпыняешь по любому поводу! Что бы я ни сделала ─ всегда плохая для тебя!

─ Это я издеваюсь над тобой?! ─ кричит так, что слышит ее, наверное, весь дом.

─ Ир, ну в самом деле, оставь уже Настю в покое, ─ высовывается из комнаты отчим и встает на мою защиту, что удивительно, ведь ему обычно ни до кого нет дела.

─ А ты закрой свой рот и не влезай, когда я дочь пытаюсь воспитывать! ─ рычит мама на Олега.

А отчим, получив свою порцию унижения, возвращается обратно в комнату и закрывает дверь.

Пока мама отвлекается на Олега, пытаюсь быстренько смотаться в свою комнату, но мама тут же останавливает меня, больно схватив за руку:

─ Я с тобой еще не закончила!

─ А я закончила! И больше не хочу с тобой говорить! ─ резко отвечаю ей и одергиваю руку.

─ Ах ты дрянь какая! ─ выплевывает она и еще раз бьет по мне тряпкой, на этот раз прилетает по лицу.

Хватаю со злостью свободный конец тряпки и выдергиваю ее из маминых рук, чтобы еще раз не получить.

─ Хватит! Перестань! ─ пытаюсь докричаться до нее, но на сей раз получаю обжигающую пощечину.

Закрываю щеку холодной ладонью, пытаясь унять жгучую боль, а на глаза наворачиваются слезы от обиды. Мама ничего больше не отвечает, демонстративно разворачивается и уходит на кухню. А я закрываюсь в своей комнате и рыдаю в подушку, не останавливаясь.