– Почему сразу – неосуществимую? – не сдается Марат, шагая за другом к морю. Антон с Назаром плетутся чуть позади.

– Потому что. Меня не привлекают малолетки, а среди барышень постарше девственницы вымерли как вид.

Брагин разворачивается к другу спиной, выставляет перед собой руки и с удивительным для таких габаритов изяществом ныряет, рассекая бирюзу моря красивыми мощными гребками.

– Что думаете?

– Что тут думать? Арс все правильно сказал, – пожимает плечами Антон.

– У нас еще две недели. Что мы – девочку не найдем? Да если поднапрячься…

– Где искать будем? Возле детского сада? – шутит Звягинцев. – Ты сам-то когда в последний раз с целкой имел дело? Было после школы хоть раз?

– Речь сейчас не обо мне.

– Давайте признаем, что миссия невыполнима, и сосредоточимся на чем-то другом.

– Я видел рекламу новых Patek Philippe. Купим Браге классные часы. Он заценит.

– Нельзя дарить часы на день рождения!

– Это еще почему?

– Примета плохая.

– Господи, Марат, ты хуже моей бабки, – закатывает глаза Назар. – Это же гребаные суеверия. А ты взрослый умный мужик.

– Суеверия не на пустом месте родились, – вяло отбрехивается Панаев.

– Стой! Черная кошка!

– Где?!

– Ну вот. Говорю ж – совсем ты двинулся на этой почве, – качает головой Антон, указав на расстилающуюся перед ними водную гладь, где никаких кошек, конечно, нет и быть не может.

– Да пошли вы! – бурчит Панаев, разворачиваясь к берегу.

– Смотрите, какой обидчивый. Ты плакать пошел?

– Нет. Я пошел искать Браге подарок.

– Вот уж баран упертый. Ну не найдешь ты его! Не найдешь!

– Спорим?

– На деньги?

– Угу. Если я нахожу, ты оплачиваешь. Сколько бы это ни стоило.

– Заметано.

– Назар, перебей.

– Что за детский сад? – закатывает глаза Звягинцев.

– Перебей! Тебе чего, западло?

– Я в этом не участвую.

– Саня, перебей ты! – Марат оборачивается к одному из охранников, что был вынужден полезть в море за своим боссом и теперь стоял чуть поодаль, делая вид, будто у него заложило уши. В отличие от Назара, деваться тому было некуда. Хоп. И спор скреплен. Подстегиваемый азартом, Панаев стремительно зашагал к берегу. С чего бы начать? С эскортниц? Так откуда среди них девочке взяться? Тогда… Точно! Он где-то читал, что в сети существуют специальные аукционы…

– Марат Маратыч…

– Если вздумал меня отговаривать, то лучше молчи, – шикает Панаев на увязавшегося за ним следом охранника.

– Да нет. Я, собственно, напротив…

– Что?

– Предложить хочу. Один вариант.

– Серьезно?

– Серьезнее некуда, – мрачнеет Саня. – Речь о моей сестре.

– Да ты что, волчара позорный, родную сестру продать хочешь?! – шипит Панаев.

– Ей это только на пользу пойдет, поверь, Марат. Она у меня… как бы это сказать? Девушка специфическая. На уме одна наука, саморазвитие и прочая хрень. Двадцать пять, а она кандидатскую строчит, ходит на японский, фехтование и курсы ораторского мастерства…

– Двадцать пять, и девственница? – сощуривается Панаев.

– Говорю ж, ей не до мужиков. Она вся…

– Да-да, вся в науке. Так бывает вообще?

– Ага. Ночей из-за нее не спим всей семьей. Наука – наукой, но нормальную жизнь никто ведь не отменял! Сколько раз мы ей говорили? Все по боку. Ей мужика бы нормального… Который бы всю эту дурь у нее из башки вытрахал.

– Так. Ситуацию вроде бы понял. Но и ты пойми. Мне же надо, чтобы она сама к Браге пришла. С чего ты решил, что недотрога твоя согласится?

– Ради своих макак она пойдет на все, – мрачнеет Саня.

– Каких еще макак?

– Говорю ж, она – ученый. Пишет кандидатскую. Был у нее какой-то грант на исследование то ли макак, то ли шимпанзе. А сейчас что-то там накрылось и… в общем, ей деньги нужны. Сильно. А Назар сказал, что любую сумму заплатит, вот я и вспомнил о Марфе.