— А потом решила отблагодарить не деньгами? — Ната поигрывает бровями.

А я закатываю глаза:

— Ты дурында, вот вроде у самой ещё никого не было, но пошлишь так, что становится стыдно, что вообще с тобой знакома.

— Ну а что? Как в лучших порнофильмах…

— Боже, замолчи уже! — Хоть щеки уже полыхают, не могу сдержаться и начинаю громко хохотать: — Ната, блин, ну что за мысли?! Чаем я его поила!

— Так, так, — Наташка падает на кровать рядом и подпирает подбородок рукой, — и что дальше? Пришел Тимофей, и вы устроили тройничок?

— Что? Какой тройничок?! — не могу остановить смех, живот аж тянет.

— Мжм это называется, м? — пихает меня в бок.

— Дурная… нет — озабоченная моя подружечка, он просто выпер Лешу взашей и начал меня учить уму-разуму.

Лицо Наты моментально меняется. Она куксится и надувает губы:

— Ну так неинтересно, я-то думала..

— Ой, лучше молчи, я точно не хочу знать, что ты там думала. Лучше расскажи, что это ты в тех же вещах, а?

Теперь очередь краснеть приходит Нате. Её щеки покрываются густым румянцем, а во мне вспыхивает любопытство.

— Да так, ночевала не дома…

— А у кого? Меня самой дома не было, ничего не предвещало того, что ты куда-то срулишь. Хотя, — меня вдруг осеняет догадка, — неужели ты была у нашего препода?

Судя по молчанию и насупленным бровям подруги, я попала в цель.

— Интере-е-е-е-е-е-есно, и как же тебя к нему занесло?

— Ой, да ничего такого, не бери в голову.

— Вот уж нет, давай колись!

— Я кушать хочу, — известный прием подружки — переключить меня на что-то другое.

Но не в этот раз.

— Скоро привезут пиццу, я обо всем позаботилась.

— О, ты чудо! — Наташка накидывается на меня и начинает тискать, пока я пытаюсь отбиться от её назойливого внимания.

Это все делается тоже для того, чтобы я не развивала тему, которую уже успела нащупать. Но Ната меня плохо знает:

— Хватит меня слюнявить, — вытираю щеку рукой и отпихиваю подругу, — рассказывай.

Вскакиваю с кровати и упираю руки в бока. Наташа обреченно вздыхает. Сдается.

— Да что? Мы сидели разговаривали, когда ты подбежала и предупредила, что сруливаешь. Кстати, куда? И почему?

— Не отвлекайся, про себя я потом рассажу.

— Папа мне позвонил — опять пьяный в сопли. Ну и я что-то приуныла, а Сереженька не такой похерист, как хочет казаться в универе, заметил, начал спрашивать, ну я со злости и выложила про отца.

— И что? — я подаюсь вперед, внутри все трясется от нетерпения.

— Да ничего. Просто предложил переночевать у него.

Шумно выдыхаю:

— И все?

— И все. А ты что там уже себе надумала? Романтишной истории не вышло, даже не мечтай. Он просто пустил меня переночевать. Потому что до тебя я не дозвонилась и совсем раскисла. Домой не хотелось, а больше никого у меня нет — ты это знаешь.

— Извини, я только недавно увидела, что телефон на нуле, и заряжать начала.

— Да ладно, зато я теперь знаю, где живет наша неприступная крепость. Слушай, ну у него квартирка! Не для препода совсем. На такую даже на взятках не заработать.

— Может, досталась от кого? — выдвигаю первое пришедшее в голову предположение.

— Да фиг знает. Вообще, он какой-то темный. К нему в клубе подошел охранник и что-то спрашивал, как будто он начальник его.

Мои брови ползут вверх:

— Да ну, бред! Тебе, может, показалось?

Наташка только пожимает плечами.

Нашу беседу прерывает курьер, и мы усаживаемся уплетать пиццу.

— О-о-о-о-о, это богично! Я сегодня утром так быстро сматывалась к тебе, что даже не дождалась, пока препод проснется.

— Что, даже спасибо не сказала? — фыркаю, представив, как Натка сматывается огородами.