«Стоп Соня.» - Одёргиваю свои мысли, которые упорно желают вернуться к аналогичному дому на Кутузовском проспекте и его хозяину. - «Давай уже. Хватить мять булки! Зайди в свой дом!»

На этот раз домофон я открываю своим ключом.

Топая, сбиваю с ног налипший снег и вытряхиваю его с мехового воротника. Снежная зима - это прекрасно, только когда ты сидишь дома в сухости и тепле или передвигаешься по городу на машине.

Пуховик для такой погоды был однозначно практичнее шерстяного пальто, на котором теперь тает снег и пытается залиться за воротник и рукава. Осматривая себя, я случайно веду носом по меху.

«Мне уже чудится? Или он действительно пахнет одеколоном Сергея?» - вдыхаю его в себя поглубже, пытаясь зафиксировать. - «Ну хватит! Нашла о ком все время думать!»

Единственное, чем принципиально отличается подъезд, в котором я нахожусь сейчас, от подъезда Северова, это наличием приторного запаха немытой старости и кошек.

Поднимаюсь на свой этаж и подхожу к вполне приличной железной двери со следами полицейской опечатки.

Одна бумажка с печатью отклеилась, а вторая пока ещё держится. Это в октябре заходили проверять трубы отопления. Срываю. Меня предупреждали.

Но все равно, что-то тревожное начинает плескаться в груди. Как будто, я слышу за дверью движение...

Так, стоп паранойка!

Решительно вставляю ключ в замочную скважину. Он подходит. Поворачиваю его и жму ручку двери. Раздаётся щелчок.

«Добро пожаловать домой, Соня...»

Я распахиваю дверь.

В нос бьет резкий запах кошатины. Такой сильный, что прямо до тошноты. И в следующее же мгновение мне под ноги с шипением спрыгивает с холодильника чёрное, лохматое, конкретно упитанное «нечто».

- Мяу! - грозно.

- Аааааа! - от неожиданности я кричу, не в силах закрыть рот.

Вылетаю на лестничную площадку и прижимаю спиной дверь.

«Кошка!» - доходит до меня. - «Просто кошка. Как она попала в закрытую квартиру?»

Стягиваю с головы шапку и пытаюсь отдышаться для нового захода.

«Ну хоть не алкаши и не цыганский табор. И на том спасибо. Хорошо, что я не поехала сюда ночью. Иначе инфаркт был бы обеспечен!»

Соседняя по площадке дверь делает чавкающий хлопок. Я непроизвольно смотрю в ее сторону. Ну блин! Ещё только бдительных соседей мне не хватало.

В дверной проем, держащийся минимальным благодаря цепочке, просовывает голову старушка.

- А вы к кому? - Интересуется настороженно.

- В десятую, - киваю.

- Так не живет там никто, - наглеет ее голос. - Померла хозяйка. А ну ка давай отсюда, пока я полицию не вызвала...

- Я, - выдыхаю устало. - Хозяйка этой квартиры. Внучка Евдокии Семёновны.

- Ох ты ж лихошко, - оседает бабка и прикрывает дверь. Возится с замком и через несколько секунд открывает ее, только теперь уже полностью. - Как зовут тебя? - окидывает меня своими цепкими глазками-пуговками.

- Соня, - отзываюсь.

- Сонечка... - начинают трястись губы у соседки. - Ты не гневись, детка. Все равно у Евдокии одна старь была, а я вот дура сердобольная, Маруську туда пустила. А та опузатилась. Потом, Маркиза нашла возле подъезда. Ухо подрано, брюхо кровит... Его пригрела. Потом Беляш...

- Вы о чем? - я непонимающе хлопаю глазами на женщину.

- Котики у меня в квартире твоей живут. К себе взять не могла. На старости лет аллергия началась. Врачи сказали, что от бронхита помру, если кошку не выкину. А куда я ее дену. Четырнадцать лет старухе. Вот весной уж...

- О Господи... - начинает до меня доходить. - Это вы в моей квартире кошек поселили?

- Так знать не знала я, - заламывает руки соседка, - что остался владелец какой.