– Здравствуйте, – громко здоровается Руслан.

Женщина в белом колпаке отрывается от замешивания теста и широко улыбается.

– О, Русланчик! Что придумал на этот раз? – она раскатывает тесто по широкой столешнице, покрытой мукой. – Говори-говори. Я сейчас закончу и посмотрю.

– Мы с парнями принесли черешню для варенья. Если уступите плиту, я сам приготовлю, – Руслан ставит тазик на подоконник и надевает фартук через голову.

Переглядываюсь с Лёнькой.

– Теперь понятно, почему его редко видно, – шепчу я.

– Ага.

– Ой, спасибо. У меня сегодня нет свободного времени, – отвечает женщина. Она переводит взгляд на нас. – Если вы не будете помогать Руслану, пожалуйста, подождите его снаружи. Здесь все же не место для посторонних.

– Идите-идите, – отзывается Руслан, возясь с пакетом сахара.

– Ладно, – выдыхаю я, и мы с Лёнькой пулей вылетаем из кухни.

– Фу-ух… Я думал, он нас в заложники взял, – смеется Лёнька.

– Знаешь, самое страшное еще впереди.

– И что же?

– Тёмкин гнев, конечно.

– Я так и не понял, зачем вы с ним черешни набрали?

– Тёмка хотел подставить Руслана, типа он ягоды своровал или что-то вроде того. В итоге я не смог промолчать.

– Ты бы, кстати, переоделся, – Лёнька показывает на пятна на моих шортах. – А то при свете дня выглядит, знаешь, не очень… Подумают еще чего.

– Да, точно. Совсем забыл, – краснею.

Мне с одноклассниками еще учиться и учиться. Если девчонки заметят мои обляпанные штаны и решат, что произошел конфуз, до конца школы ко мне прилипнет какая-нибудь нелепая кличка. А я этого не хочу.

– Сень, захвати мангу на обратном пути, ладно? Она лежит у меня под матрасом.

– Ладно.

Наскоро переодеваюсь, надеваю бейсболку, хватаю том с комиксами и мчусь на пляж.

Всё! Сегодня я точно поплаваю в море.

Выхожу на пляж. Останавливаюсь, вдыхаю соленый бриз. Солнце пощипывает теплом кожу на руках и теле. Под мышкой у меня манга Лёньки. Сейчас просканирую людей взглядом, найду его светлую макушку и передам книгу.

– А-а-а! – тонкий оглушающий визг разносится по всей округе.

Вздрагиваю, поворачиваюсь на звук. Около волейбольной сетки в группу сбилась стайка девчонок. Рядом с ними перешептываются местные мальчишки.

– Что случилось? – кричит бегущая по берегу Наталья Алексеевна.

Торопливо иду к ним. Девчонки расступаются, подпуская учительницу к своему капитану. В глазах Сати стоят слезы. Она же никогда не плачет? Что случилось? Подхожу ближе, пытаясь выяснить, в чем дело. Она прикрывает губы рукой.

– Что-то болит? – спрашивает Наталья Алексеевна.

– Заберите меня отсюда, пожалуйста, – тихо просит Сати.

Учительница приобнимает ее за плечи и уводит. За ними уходит несколько девчонок.

– Что произошло-то? – подхожу к мальчишкам.

Писатель должен быть наблюдательным, но я так ничего и не заметил. Мама часто меня журит за то, что я витаю в облаках. На английском про такое говорят «Spacing out».

– Сати лицо разукрасили, – отвечают мне.

– Как? – интересуется кто-то.

– Усы черным маркером нарисовали. Несмываемым…

– Ничё се. Зачем?

Верчу головой, осматривая пляж. Ни Лёньки, ни Тёмки не видно. Кто мог разрисовать Сати лицо и остаться незамеченным?

Проверяю том манги под мышкой и решаю отнести его обратно домой. Лёнька расстроится, если что-то случится с его мангой. Я и сам не люблю портить чужие вещи.

Едва я подхожу к дому, как из-за двери вылетает Тёмка: зубы стиснуты, в глазах пылает огонь, лицо перекошено. Он останавливается, чуть не влетев в меня, и разъяренно фыркает.

– Э-э… Сейчас, занесу кое-что и приду, – подбираю я слова. – Подожди, ладно?