Но больше всего меня пугала назойливая мысль.

«Девушкам на ночь» уши закрывают, когда о серьезных вещах говорят. Чтобы лишнего не услышала та, которая утром исчезнет.

А я здесь. Сижу и все слушаю, потому что уйти не могу. Не отпустит дьявол.

Рустам меня сюда привел, рядом с братом посадил, явно важные вещи обсуждают.

С девушками на ночь так не поступают. Или их навечно в клетку золотую запирают, или на утро находят мертвыми.

Я поворачиваю голову, встречаю взгляд Басманова, но прочесть его не могу. Дикий он. Пугает до дрожи.

- О каком приданном ты говоришь? У Булата наследник есть, вот кому Волгоград достанется. Эмин своей силой славится.

- Так разберемся. Договоримся. Эмин на крючке у нашего отца.

- Какой бы ни был крючок, с Эмином воевать плохо, - понимает Рустам.

Он замолкает и начинает думать. Потирает подбородок, телом застыв. Думает, соглашаться на войну или нет.

А меня плохое предчувствие пожирает. Братская война она всегда кровь несет и боль.

Хотя почему я думаю об этом? Мне об учебе надо думать, об экзаменах… о брате.

Все остальное меня не касается. Сейчас я здесь, а завтра наши пути с Басмановыми разойдутся.

- Ты знаешь, я дорожу тобой. Ты мой брат.

Давид кивает, принимая слова Рустама.

- Я помогу в переговорах. Будет Диана твоей. А насчет Волгограда решим, когда на свадьбе погуляем. Начнем с малого – с женщины.

Рустам согласился. На войну пошел.

Мое сердце в пятки ухнуло. Начнем с малого, сказал он. С женщины…

Такие мужчины скоры на решения. Даже смертельные.

- Я за этим и пришел. Поддержкой заручиться.

- Я знаю. Я все сказал. А теперь оставь нас, Давид, - понизил голос Рустам.

Тягучий голос дьявола накрыл мое тело дрожью. Рустам пальцами шероховатыми по моей руке провел и дал понять, что за этим последует. Давид напоследок скользнул по мне странным взглядом – будто был удивлен поведению брата.

Будто ожидал от него отказа и словно это я сильно повлияла на ход совершенно чужих мне событий.

Не нравится мне все это.

- Хорошей ночи, брат. На связи.

Я напряженно молчу. За Давидом захлопывается дверь, отдаваясь продолговатым гулом в моих ушах. Дверь автоматически запирается, оставляя клубный шум где-то далеко. Запирая нас с Басмановым наедине.

- Почему ты заставил меня это слушать? – не понимаю я.

- Без лишних разговоров, Полина. Иди ко мне.

Я делаю прерывистый вдох. Рустам обвивает мою руку и рывком сажает на себя, перетягивая нас на одно массивное кресло. Холодными руками я упираюсь в кожаную обивку. Эта кожа натянута так, как натянуты сейчас мои нервы.

Я часто дышу. Волосы растрепались в полете и прилипли к влажным губам. Кожа покрылась мурашками.

Одним движением Рустам расстегивает мое платье. Замок скользит, так красиво звуча в тишине.

Все было бы красиво и заманчиво, если бы не Басманов. Если бы не долг крови. Если бы на его месте был любимый мужчина, а не тот, у кого за поясом пистолет.

- Что?!

Мужской рык оглушил меня. Поздно понимаю, что последнюю мысль я произнесла вслух. Задумалась.

До смерти задумалась.

- Я…

- Что ты сейчас сказала? Повтори.

Глаза Рустама едва кровью не наливаются.

Его оскорбило мое мнение. Он бы предпочел его не слышать.

Басманов сжимает челюсти, не отводя от меня убийственного взгляда. И дышит тяжело, открыв рот. Моя фраза выбесила его. Разозлила.

Но вместо смерти я получаю поцелуй. Жадный, грубый, болезненный. Его пятерня ложится на макушку, вдавливая мои губы в свой рот. Его язык сильный, он врывается внутрь и не щадит ничего вокруг.

Я быстро сдаюсь его напору, пытаясь сползти с мужских колен. Из занятого рта вырываются приглушенные стоны.