– Знаешь, что вижу я? – продавливает меня в поясницу, заставляя прогнуться, раскрыться перед ним. – Как считаешь?

Снова пальцы возле моей дырочки, но не в ней.

— Скажи, – почти умоляю я, задыхаясь от обиды и непонимания.

– Я вижу красивую женщину, – он почти ложится на меня, лицо рядом с моим отражается в пыльном зеркале. – Невероятно красивую.

Горошинка клитора твердеет все больше под его пальцем.

– Которая должна думать только о том, чтобы приятно было ей, – горячий шепот прямо в ухо. – Не другим. Только ей.

Он отстраняется, смотрит так, будто помутнение затопило все уголки его сознания.

– Смотри на себя, может быть, ты увидишь то же, что и я.

Ваня заставляет меня прогнуться еще больше, сам опускается на колени, проскальзывает языком по самым чувствительным местам.

Я скольжу мокрыми пальцами по поверхности зеркала и просто отлетаю в другую вселенную. Он заставляет меня раздвинуть ноги чуть шире, насколько позволяют ограничивающие джинсы, и я чувствую, как в мою смоченную его слюной дырочку проникает жаркий, гибкий кончик языка. Это вырывает из моей груди громкий стон.

Мне бы хотелось рассматривать звезды в Ванечкиных глазах, но так, как он и приказал, я смотрю на свое искаженное судорогой лицо.

Его язык выскальзывает из меня, и кончик тянет горячую дорожку между раскрытых его ладонями ягодиц, доходит до дырочки ануса и начинает выписывать вокруг нее влажные узоры.

Я уже не стону, тихо поскуливаю, чувствуя, как все сильнее пульсируют мышцы. Он сильнее раздвигает мои половинки и вылизывает тугую, вздрагивающую дырочку, всю пронизанную нервными окончаниями.

Надавливает на отверстие, медленно и мучительно вталкивает в меня кончик языка, обводит колечки изнутри, почти срывая меня в какое-то безумие, в котором я только могу выпячивать попку и нечленораздельно мычать.

Он доводит меня почти до исступления, резко выходит из моей попки и проводит нежно и неспеша между моих складочек, срывает еще один отчаянный стон.

Впивается пальцами мне в бедра, притягивает еще ближе к себе и всасывает в рот горошинку клитора. Ласкает ее, посасывает с глухим стоном.

Меня словно вздергивает над землей. Сминает бумажной салфеткой, пальчики на ногах больно поджимаются, все мышцы каменеют. Я вою в его руках вместе со своим искаженным отражением. Я еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. Не чувствовала настолько собой.

Ваня поднимается, завороженно смотрит на меня с каким-то неясным ожиданием, оглаживает ладонями мои спину, живот, сжимает мою грудь.

– Увидела? – шепот почти набатом. – Понимаешь, какая ты?

— Да, – киваю я, не в силах унять сбитое дыхание. – Да, – киваю я нашему отражению.

– Я хочу тебя, – поцелуи покрывают мою спину, легкие укусы дрожью разносятся по телу.

— Возьми меня, – слетает такое естественное с моих губ, и я хватаю его за запястье.

– Ты разрешаешь? – легкая усмешка. – Если ты захочешь, мы уедем. Сейчас. Без… этого.

— Хочу тебя прямо здесь, – почти умоляю я. – Хотела безумно с той ночи в клубе. С того первого раз в его офисе. Я поеду, куда ты позовешь. Хочу быть только с тобой, – я задыхаюсь от своих слов и желания, которое опять нарастает во мне ураганом.

– Ты ничья, – шепчет он в ухо, притягивая к себе и, наконец, толкается в меня. – Все твои.

— Я твоя, – почти выкрикиваю на новом глубоком толчке. – Навсегда твоя.

Тихий смех со стоном, и снова рука на горле прижимает меня к его груди.

– Ничего навсегда не бывает. Никого. Все когда-нибудь уходят. И ты уйдешь. Но… – он заставляет смотреть в зеркало, и наши взгляды пересекаются. Глубокий толчок и его стон, слившийся с моим приглушенным вскриком. – Но сейчас, смотри, какая мы красивая пара. Красавица и Чудовище. Идеально.