Обычно карие глаза сейчас казались черными.

Он встряхнул меня за плечо, которое сжимал.

-Не ври мне! Вся школа говорит, как ты за ним бегаешь! Скромница... - последнее слово он буквально выплюнул, как сгусток яда.

Но ему не полегчало.

-Раздвигаешь перед ним ноги? Да? - он встряхнул меня еще раз.

В носу защипало, глаза заслезились от обиды.

За что он так со мной? Что же это такое...

-Тебя это не касается, - голос у меня дрожал, но я все-таки выговорила эту фразу.

Борис дернул меня на себя.

-Не касается, думаешь? Если ты с ним хоть раз... Я тебя уничтожу... Слышишь?!

Он шипел мне в лицо злые слова. Я чувствовала запах ментола.

И в какой-то момент зашипела в ответ:

-Именно это я и собираюсь сделать. Потому что Матвей мне нравится. А ты мне никто!

Глаза у Харламова стали совершенно безумными.

Он оттолкнул меня, а потом влепил пощечину.

-Шалава! - услышала я очередное оскорбление.

Перед глазами заплясали звездочки, та сторона лица, по которой он ударил, запылала и онемела. Из глаз брызнули слезы. Он... меня... ударил...

Борис схватил меня за руку, я стала вырываться.

На мое счастье, в коридоре появился кто-то из учителей.

-Борис! - прозвучал грозный окрик.

Кто это был, я не видела, так как глаза застилала пелена слез. Но хватка Харламова ослабла, я смогла выдернуть руку и убежать. У меня даже не было сил рассказывать кому-то, что случилось.

Забежала в первое попавшееся помещение. Это оказался кабинет химии. Забилась в смежное с кабинетом помещение, села прямо на пол. И, зажав рот рукой, принялась рыдать. Горько, безутешно. От боли, от унижения, от того, что все так.

Меня нашел Матвей

-Ты чего здесь? - спросил, подходя ближе.

Я подавила рыдания и не могла заставить себя повернуть голову в его сторону. Он сейчас увидит меея такой. Опять вмешается. И может пострадать. Поэтому я громко и четко сказала:

-Уйди!

-Алис, что ты? Я ж помочь хочу.

Вот этого я и боялась. Так же четко я проговорила:

-Мне твоя помощь не нужна.

Голову я так и не повернула. Матвей шагнул ко мне и наклонился. Я сжалась сильнее и попробовала отползти. Подцепив пальцами за подбородок, он развернул мое лицо к себе. И застыл. Я догадывалась, как выгляжу. На лице, наверняка, синяк. Нос распух, глаза покраснели. Я не желала вызывать жалость к себе.

-Кто?- в его голосе зазвенел гнев.

Длинные объяснения нам были не нужны, мы итак понимали друг друга.

-Если ты сейчас что-нибудь им сделаешь, то будет только хуже, - я боялась за себя. И за Матвея тоже.

Белов раздраженно засопел:

-Что ты заладила - хуже, хуже? А так тебе хорошо? Ты чего дожидаешься - когда они тебя втроем поимеют и убьют, бросив тело в какой-то канаве? Эти уроды наслаждаются безнаказанностью. И так и будет. Я не собираюсь разбираться тут. Я ж не дурак. Но вопрос решу. От тебя мне надо только одно - узнать, кто тебя ударил.

Я медлила. Однако внутри затеплилась надежда. Может, Матвею удастся сделать так, чтобы Борис оставил меня в покое?

С моих губ срывается:

-Это Борис. Он словно совсем с ума сошел. Кричал, что я -шлюха, что ноги раздвигаю перед всякими. А потом ударил. Учитель какой-то шел, я вырвалась, убежала и спряталась.

После этих слов слезы снова потекли ручьями.

-Я больше не могу-у-у, - я зарыдала снова.

-Не бойся, он больше тебя не тронет. Пойдем к медсестре, холод надо приложить, -предложил парень.

-Они ничего не сделают, - я имела в виду администрацию школы, -Что я теперь бабушке скажу?

-Я бы сказал правду. И перевелся в другую школу, - Матвей ответил твердо.

Но он не все знает. И не понимает меня.

-Ты же не перевелся.