Я посмотрела на металлическую палку. На ней были отпечатки чьих-то пальцев. Мне было противно даже стоять рядом. Обхватив себя руками, я опять заплакала.

– Так ты станцуешь для меня?

– Просто скажите…Пожалуйста!!!

Разве на маньяков действовали мольбы о помощи? Беляев едва ли был знаком с понятием человечности. Его лицо побагровело, и я поняла, что он вышел из себя. Он медленно подошел к тумбе и достал черную плетку. Оглянулся, словно давал мне последний шанс. Не успела я вздохнуть, как он с размаху хлестанул ей об пол. От звука удара в ушах зазвенело.

– Cука… тебя нужно объездить, как дикую кобылу… Давай!!! – заорал он и нанес еще два удара в метре от моих ног. Я отпрыгнула и посмотрела на него. Он был в ярости. От ангельских глаз не осталось и следа.

Я стиснула зубы и проглотила давящий ком. Слезы произвольно стекали по лицу. Подошла к шесту. Обхватила руками. Верх купальника болтался между грудей.

– Ко мне лицом повернись… так… Больше страсти, или может тебя простимулировать? – он поднес рукоятку к моему лицу и приподнял подбородок, заставив взглянуть на него. – Сними его нахуй! Давай! Поиграй с сосками… Повернись, – он обошел меня, постукивая свернутой плетью об ногу. Я закрыла глаза, прикрыла руками грудь и развернулась. Мне было страшно даже представить, что он собирался сделать со мной. Просто секс такого как он вряд ли бы устроил.

Беляев погладил мои ягодицы. Затем сдавил, а потом нанес такой обжигающий шлепок, что упала на колени и зарыдала. Свернулась в калачик, спрятала лицо и приготовилась к ударам.

– Энджел!

– Дема… на самом интересном. Сейчас она встанет, – я услышала, как он расправил плетку.

– Да ну ее нахуй, я заебался слушать этот вой. Поехали лучше в «Пилотку».

– Совсем не хочешь посмотреть на эту? – спросил он друга, к этому времени мой плач перешел в истерику.

– Нет, погнали.

– Как знаешь, – Беляев нагнулся ко мне, – вали с глаз…

Я не могла уснуть. Только закрывала глаза, как передо мной тут же возникал он. Трясущийся от злости с плетью в руках. Перевернулась на другой бок, подоткнула одеяло, укуталась. Ладони горели, я натерла их докрасна щеткой, пытаясь отмыть невидимые следы от пилона. Он был теплым, липким и вонял металлом.

Я вздрогнула, в очередной раз. Высунула нос. Где-то скрипнуло. Сердце бешено забилось. Я подскочила с кровати и выглянула в окно. Главные ворота разъехались. Водитель Беляева помог вылезти ему из машины. Пошатываясь, тот пошел к дому.

Мозг истошно кричал «Прячься, беги!!!». И я послушалась. Выбежала в коридор. Оглянулась, пытаясь найти путь к спасению. Дверь хлопнула.

– Теть Галь! Теть Галечка! – Беляев едва выговаривал слова. – Теть Галь!

– Иду, – сонный голос горничной. – Что случилось, Владислав Сергеевич?

– Теть Галь, забери, а…

– Давайте. Помочь?

Они медленно шли по лестнице. Я спряталась за угол.

– Не-не, сюда…

Галина Николаевна подвела его к дверям моей комнаты.

– Спокойной ночи, теть Галь… Тася!!!

Мозг сработал быстро. Когда Беляев вошел в комнату я бросилась к женщине.

– О, ты что не спишь?

– Галина Николаевна, можно у вас телефон одолжить?

– Сейчас? Зачем?

– Папа приснился, волнуюсь… можно, Галина Николаевна? Я на минуточку. Пожалуйста.

– Пойдем.

Спустились на первый этаж, Галина Николаевна дала мне трубку.

– Не долго…

Я пошла в «игровую». Оглядела пространство. Нашла подходящее место и оставила там мобильник. Пошла в свою комнату, глубоко вдохнула. Мне просто нужно пережить эту ночь.

Вернулась к себе. Он сопел на кровати. Уснул? Нет, привстал на локтях, опять лег и похлопал ладонью по одеялу.