– Кажется, я опаздываю, – Котлетова огляделась в поисках лапшичной. Но ничего, кроме «Столовой № 4», поблизости не было. Света решительно двинула туда.
С шумом распахнув дверь, она протиснулась сквозь очередь прямо к прилавку и молча уставилась на женщину в белом колпаке с поварёшкой.
– Воды? – предположила та.
– Макарон! Две порции! Без подливы! – выпалила Котлетова, швыряя на тарелку пригоршню монет.
Усевшись за стол, под настороженные взгляды посетителей Света махом проглотила макароны и, вжикнув на животе молнией, подмигнула им на прощание.
– Ох! – только и смогли воскликнуть очевидцы, когда девочка исчезла прямо у них на глазах.
В магазине Котлетова оказалась к шапочному разбору. Суперприз уже разыграли, шампунь распродали, а внучки рядом с Пьером не было.
– Сказали, она заболела, – ответил на Светин вопрос какой-то расстроенный мальчик в тюбетейке.
– Заболела, как же… Не слишком-то он переживает, – заметила Котлетова, кивнув на Пьера.
Его роскошная шевелюра, похожая на седой одуванчик, буквально приводила всех в восторг. Пьер разрешал её трогать и даже нюхать – пахла она тоже восхитительно! Старик с видимым удовольствием фотографировался с покупателями, ел канапе и пил лимонад. А некоторым он даже оставлял автографы прямо на шампуне!
Выигравшая суперприз женщина в драповом пальто зарыдала от счастья у Пьера на груди, прижав к себе коробку с шампунем. Потом под громкие аплодисменты и весёлую музыку она направилась к фонтану. Чтобы прямо сейчас вымыть в нём голову легендарным шампунем!
– Кучерявофъ ведёт себя крайне подозрительно, – затерявшись в толпе, Света записывала мысли на диктофон. – Он ни капельки не расстроен тем, что Тося не явилась на открытие магазина. Гм, всё это более чем странно… Особенно его волосы меня настораживают.
– А всё потому, что шампунь «Кучеряво живёшь» содержит только натуральные компоненты, – женщина в драповом пальто улыбнулась в камеру местной телекомпании и сунула голову прямо в фонтан. – Скоро и у меня такие будут!
Глава 3. Света Котлета
– И где это мы шастаем? – Антонина Парамоновна стояла на кухне руки в боки, и лицо её предвещало всё самое дурное.
– Ой, ба, ты уже накупалась?
От барабанной дроби бабушкиных пальцев о стену Светина улыбка испарилась. А ведь ей так хотелось рассказать о своих приключениях!
Света насупилась.
– Что молчишь? – Антонина Парамоновна буравила внучку взглядом следователя по делам несовершеннолетних. – Я с кем, по-твоему, разговариваю?
– Таким тоном? – Котлетова пожала плечами. – Точно не со мной. О, мои любимые конфетки! – увидев вазочку с конфетами, она тут же цапнула одну.
– Вот наглая! – возмутилась бабушка.
– Не наглая. А просто уверенная в себе.
– Ишь ты, уверенная она! – взревела бабушка так, что в люстре звякнули стекляшки. – А кто полы мне обещал помыть ещё во вторник?!
– Ба, я пфамоюф.
– Не сметь разговаривать со мной с набитым ртом!
– Ифвими, бфабфуля.
– И вообще, сколько можно лопать конфеты? Ты скоро не влезешь ни в один комбинезон, он на тебе треснет! – бабушка придвинула к себе вазочку, развернула сразу две конфеты и махом их проглотила.
Отжав хорошенько тряпку, Света натирала паркет.
«Если Тося и правда заболела, как заявляет этот Пьер, нужно попробовать её найти, – на ходу размышляла Котлетова. – Чтобы убедиться в этом лично! Проверить факты, так сказать. А если нет, то…»
Света достала из кармана стеклянную гусеницу и, повертев её в руке, вернула.
В это время Антонина Парамоновна лежала на диване, поджав губы, и не мигая смотрела в потолок. Она ждала, что внучка закончит с уборкой и подойдёт просить прощения. Вернее, его вымаливать.