С Сямбелем мы обходим весь поселок по кругу. Вообще пушистик не такой уж любитель прогулок, но от моего сопровождения никогда не отказывается. Наверное, охранником себя считает, потому что, завидев поблизости окрестных котов, тут же распушает хвост и зыркает чуть нагловато, мол, не подходи, моя хозяйка!

Через час поворачиваем к дому. Хорошего помаленьку.

– Лина, дорогая, здравствуй, – приветствует меня соседка Иза, выходя на крыльцо, когда мы с четвероногим другом собираемся подниматься по ступеням.

– Доброе утро, куда вы так рано собрались? – интересуюсь у милой бабульки, перешагнувшей восьмой десяток и уверенно топающей к девятому.

Мавкова живет подо мной, на один этаж ниже, в квартире 91, и является чуть ли не единственным человеком, с которым мы хорошо и дружно общаемся. Остальные же либо придерживаются негласных правил большого города, до которого нам, если разобраться, добираться более 55 верст, и ни с кем не знаются, предпочитая воротить носы и не здороваться, либо меняются так часто, что я не успеваю запомнить их имена, как они уже съезжают на новое место жительства, а заселяются следующие.

– Ой, Линочка, так тебя в окно увидела, вот и поспешила навстречу. Ты же часто допоздна работаешь, а я спать рано ложусь. Никак не пересечемся. А у меня проблема назрела. Сын из Краснограда перевод почтовый отправил. Еще неделю назад. А квитанции все нет и нет. Я ящик уж по два раза на дню проверяю, и всё пусто.

– А почтальоны чего? У них узнавали?

– Вредничают. Говорят, ищите квитанцию у себя, мы приносили. Без нее же не дадим, так как на ней какой-то чудной код стоит. Линочка, посмотри, пожалуйста, может, они к тебе по ошибке сунули мой листочек-то. Помнишь, было уже такое, когда они в номере квартиры цифры «1» и «4» спутали.

– Конечно, помню, – соглашаюсь мгновенно. – Сейчас проверим. Только к себе за ключом сбегаю и вернусь. Я же в почтовый ящик вообще не заглядываю. Зачем? Раз родственников нет, значит, и написать никто не сможет.

А дальше продолжаю мысленно…

Вот когда Ждана была жива я еще могла подумать, хоть и с трудом, что она мне выведет пару строчек, а теперь, когда совсем одна на белом свете осталась… нет, некому мой почтовый ящик набивать. Если только рекламщики какие, но и те вряд ли. Слишком далеко мы от центра.

– Эх, молодежь-молодежь. Всё у вас электронно теперь. А я хожу, смотрю, – вздыхает бабулька, но не тяжко, а как будто молодость вспоминает, – ну, а вдруг кто-то отыщется, о ком ты совсем и не догадываешься? Вот возьмет и напишет.

– Нет, мне такое точно не грозит, – отмахиваюсь с улыбкой и обещаю вернуться через несколько минут.

– Не спеши, дочка. Я подожду, – сообщает соседка, оставаясь на крыльце.

Мы же с Сямбелем берем путь домой. А через десять минут, открыв почтовый ящик, я обнаруживаю в нем сюрприз. Кроме засунутого по ошибке уведомления на имя Изы Мавковой там оказывается еще кое-что.

А именно конверт.

Белый, из плотной альбомной бумаги, без единого штемпеля или марки.

Но адресованный, по все вероятности, именно мне, потому как кривоватым почерком, в котором я без труда узнаю руку Марко Милса, выведено всего два слова…

«Это бомба».

5. Глава 5

ЛИНА

«Привет, Лина.

Если ты читаешь это письмо, значит, я не справился. И меня, вероятнее всего, уже нет в живых. Это еще раз подтверждает мой вывод: в деле Багзов замешаны очень и очень серьезные лица, которые ни перед чем не остановятся, чтобы об их кошмарных делах не прознали простые смертные. Поверь, я был предельно аккуратен и приложил максимум сил, чтобы не засветиться. Но они оказались глазастее и рукастее, чем можно предположить.