А я ломаюсь. Выделываюсь, как вареник в сметане. Потому что мне эти романтические штучки ни к чему. Мне не нужны ни секс, ни ухаживанья, ни чужие деньги – я хочу быть самостоятельной. И всего добиться собственными силами. Не на блюдечке, как в сказке. А честным трудом, пускай даже в роли официантки.

Я сняла с себя футболку и джинсы – они выглядели так убого возле новых вещей. Какая-то часть меня очень радовалась. А какая-то – наоборот протестовала. Я боялась, что делаю ошибку. Принимая от него подарки, я сжигаю все мосты. После такого я не смогу уже вернуться к прежней жизни, он берет меня на крючок, как умелый рыбак.

И все же руки цапнули – я с азартом натянула на себя стильное синее платье. Оно было шикарно, пахло качественной тканью и престижем. А еще прекрасно сидело на фигуре – будто я опять собралась на выпускной. Вот только на бал я ходила в дешевом прокатном кринолине. Как истинная дура, не имеющая вкуса.

– Опача, – раздалось за спиной, и я увидела, как дернулась ширма в зеркале.

Карим схватил меня за грудь и сковал все тело – я не могла ни повернуться, ни ударить его, ни вырваться из объятий.

– Что ты делаешь? – шипела я. – Здесь повсюду люди. Перестань.

– Как же ты пахнешь... – он уткнулся в мою шею носом и стал водить губами по коже. Будто волк, который принюхивался к ягненку. – Так бы и съел в этом платье.

– Отпусти! Ты уже совсем охамел!

– Чш-ш-ш... – прикрыл он мне рот рукой. Карим ловко меня развернул и прижал спиной к зеркалу. – Тебе очень идет, – сказал он сбивчиво. – Подходит под твои глаза.

– Что ты... – трясло меня от малейших движений этого ублюдка. – Что ты делаешь, Карим?

Но он не считался с моей совестью – просто вонзил свою руку мне между бедер, задрав подол платья.

– Просто молчи, – шептал он и гладил внизу. Ощущая, что я вся мокрая от стресса. – Просто замолчи и повинуйся.

Он порвал мои трусики и швырнул их на пол. Такого со мной еще никто и никогда не делал... Потом он провел указательным пальцем по моим губам, чтобы смазать его слюной. Было очень страшно и непонятно – я не могла с этим смириться, но не могла и противиться. Карим овладевал мной как хозяин. И глубоко в душе мне было интересно узнать, как это. Когда ты кончаешь не от собственных пальцев – когда это делает посторонний мужчина.

– Боже... нет, Карим, нет... 

Я пыталась убрать его руку, но попытки были напрасны. Карим скользил влажным пальцем по клитору, а у меня закатывались глаза от остроты – от бешеного предвкушения.

– Смотри на меня, – приказывал он и брал меня за подбородок, чтобы видеть мой туманный взгляд. Пока теребил и наглаживал киску, не проникая внутрь. – Смотри на меня, я сказал! 

– А!

Он дал мне легкую пощечину, и это было жжение льда посреди моря пламени. Карим продолжал мне дрочить и держал за шею, чтобы я больше не отвернулась – чтобы смотрела только на него, только ему в глаза. Пока не кончу.

– Заткнись, Ната. Заткнись... – шептал он, наращивая темп. – Не смей кричать.

Но я не могла. Мне хотелось стонать, а он запрещал. Хотя вокруг было куча людей – мы занимались с ним сексом в публичном месте. Разве это нормально? Карим абсолютно больной на голову. И мне это нравилось. Было стыдно, но нравилось. Я делала это с плохим парнем, очень и очень плохим парнем.

– Боже, Карим... я... – мое тело сводило судорогой, я вся тряслась от жесточайшего кайфа и в любую секунду могла кончить в его руках.

– Закрой рот, – прижал он ладонь к моим губам. – Закрой рот и молчи. Просто кончай, доверься мне... 

Меня сковало вдруг жутким спазмом – область клитора просто горела и... Я охерительно кончила. Буквально подскочила и вытянулась струной, поднялась на носочки, словно хотела сбежать от его сильных рук. Но Карим довел все до конца и заставил меня почувствовать оргазм. Такой сильный, что я впилась ногтями в его шею. И расцарапала ее до крови – как будто я какая-то больная и не могу находиться с парнем. Просто вонзила когти в шею и разодрала ее до красных полос.