Луч метнулся в сторону и выхватил из темноты дверь. Тамара посмотрела еще раз. Да, невысокая металлическая дверка, которая удачно вписалась в переплетение труб возле брюха котла. Она выглядела так, словно к ней тоже никто не подходил целую вечность. Но как только Тамара отвернулась, оттуда, из-за этой дверцы, раздался уже знакомый звук. Всхлип.

– Подожди немного, я кого-нибудь приведу. – Ее голос прозвучал слабо и как-то жалко. Если бы она сама застряла в сыром подвале, если бы была ранена и напугана, ее такой голос точно бы не подбодрил.

Тамара шагнула к лестнице и приготовилась идти обратно в гостиную, где все, наверное, вспоминают ее дурацкую выходку. Вот она войдет туда и проблеет, что в подвале плачет маленькая девочка. Да ее сначала просто на смех поднимут. А потом поднимут еще раз, когда поймут, что она, как детсадовка, испугалась темноты. Зато если она сама спустится за девочкой, если приведет ее к Озерову и все об этом узнают… Тамара еще раз задумалась. Может быть, даже забудут о том, что она сказала? О том, что назвала их ущербными и неудачниками? К тому же это ведь будет хороший поступок. Даже очень.

Она шагнула обратно к дверце и потянула за ручку. Сначала Тамаре показалось, что дверь заперта, но она все-таки потянула сильнее. Раздался треск, на пол посыпались хлопья штукатурки, и дверь с лязгом поддалась. Из проема повалила холодная сырость.

– Я сейчас за тобой спущусь, – объявила потом она.

И шагнула внутрь. Совсем почему-то не подумав, каким образом дверь оказалась так плотно затворена, если ее недавно открывали.

Тамара успела пройти всего несколько шагов, когда ее нога соскользнула, и она, взмахнув несколько раз руками, едва удержалась в вертикальном положении.

Лестница. Еще одна лестница почти сразу за дверью. С ее удачливостью и ловкостью – все в кавычках, конечно, – этот спуск легко может закончиться на больничной койке. А перед этим придется неизвестно сколько пролежать здесь, в сыром и темном подвале, пытаясь позвать на помощь. Замечательная перспектива. Просто восхитительная! Чистый восторг!

Тамара посветила лучом фонаря себе под ноги и начала осторожно спускаться по ступенькам, на этот раз каменным, придерживаясь рукой за холодную, чуть сыроватую стену.

Всхлипов больше слышно не было, и Тамара не на шутку занервничала. И не только из-за незнакомой девочки. Луч телефонного фонарика здесь давал очень слабый, даже какой-то жалкий свет. И это было странно, если вспомнить, что обычно она могла осветить им ночью всю комнату. А здесь как будто была особенная темнота. Более густая, что ли… Более хищная, вдруг решила Тамара, и по волосам на затылке будто прошлись холодным металлическим гребнем. Эта темнота поглощала весь свет, питалась им, обгладывала его…

Лестница неожиданно закончилась, Тамара снова стояла на ровном полу.

– Ты где? – позвала она неуверенно. Потом приподняла лучом фонарика темную завесь и поняла, что стоит в широком коридоре со сводчатым потолком. Она поежилась и двинулась вперед, стараясь не думать о том, что загадочная девочка уже давно должна была найтись. Если она вообще здесь есть.

Что-то пробежало возле Тамариной щиколотки, она отпрянула и, едва не взвизгнув, устроила целое световое шоу, пытаясь понять, что это было. Может, крыса? Обычная крыса. Большая и мерзкая. Такая, которая вполне способна впиться своими острыми зубами в Тамарину голень. А может, тут не одна крыса, а сразу десяток. Они ведь наверняка здесь водятся.

Снова прикосновение. И Тамара шумно выдохнула: сквозняк. Просто сквозняк, и ничего больше. Коридор закончился высоким арочным проходом, за которым начиналась… еще одна лестница. Тамара отправила луч вниз, на разведку. Он растворился в темноте вместе с нижними ступеньками. Так что нельзя было даже сказать, насколько глубоко придется спуститься.